Узнавъ о положеніи Юрочки, онъ переселилъ его къ себѣ, отдавъ въ его распоряженіе одну изъ четырехъ комнатъ своей квартирки.
Но Юрочка видѣлъ, что дядѣ, не имѣющему ни службы, ни заработка, не легко перебиваться съ семьей, состоявшей изъ жены и двоихъ дѣтей.
И отъ этого сознанія мальчикъ страдалъ.
Между тѣмъ вокругъ все бурлило.
Отъ идиллической жизни на Дону ничего не осталось.
На глазахъ Юрочки все разительно измѣнилось.
Всесокрушающія, грязныя, смрадныя волны большевизма уже вторглись въ землю Войска Донского и медленно, но вѣрно ползли и подвигались къ самымъ берегамъ Тихаго Дона, грозя все захлестнуть собою, поглотить, уничтожить, смыть.
Подъ бокомъ у Новочеркасска въ торговомъ интернаціональномъ Ростовѣ въ самомъ началѣ декабря уже вспыхнулъ бунтъ доморощенныхъ большевиковъ.
Атаманъ Калединъ съ горстью учащейся молодежи и случайныхъ офицеровъ, рѣшительно и быстро подавилъ его, разоруживъ при этомъ нѣсколько пѣхотныхъ полковъ и распустивъ солдатъ по домамъ.
Среди казаковъ шла усиленная большевистская пропаганда.
Старики и слышать не хотѣли о совѣтской власти, чуяли въ ней жидовское предательство, грозящее казачеству полной гибелью и единодушно стояли за вооруженный и безпощадный отпоръ воинствующему соціализму.
Возвращавшіеся съ развалившагося фронта конные полки, отдѣльныя сотни, пластунскіе баталіоны и батареи, съ оружіемъ въ рукахъ пробивавшіеся домой среди большевистскихъ полчищъ, лишь только прикасались къ родной землѣ, какъ тотчасъ же таяли.
Фронтовики заявляли, что они не станутъ проливать «братскую» кровь за генераловъ, офицеровъ, помѣщиковъ и фабрикантовъ, спрятавшихся за спиною казачества. Многіе изъ нихъ по семи лѣтъ не видѣли свои семьи и изъ станицъ и хуторовъ, отведенныхъ для стоянокъ ихъ частей, неудержимо распылялись по домамъ.
Нѣкоторыя же задаренныя, обольщенныя посулами и особенно распропагандированныя части явно клонились въ сторону большевиковъ, но еще не осмѣливались поднять дерзост-ную руку на свой родимый Тихій Донъ, на своихъ отцовъ, на свои очаги...
Казалось, что у этихъ крѣпкихъ, сильныхъ духомъ людей, больше трехъ лѣтъ съ честью защищавшихъ отъ внѣшняго врага отечество, оставшихся непоколебимо вѣрными совѣсти и долгу, при всѣхъ искушеніяхъ подлаго, смраднаго бунта, родная земля при соприкосновеніи съ ней поглощала ихъ мощный духъ и отуманивала ихъ свѣтлыя головы.
Въ Новочеркасскѣ засѣдалъ и безтолково шумѣлъ Войсковой Казачій Кругъ, сбиваемый провокаторомъ Павломъ Агѣевымъ, идеологомъ Митрофаномъ Богаевскимъ и другими демагогами влѣво на полное сліяніе съ донскими иногородними, настроенными совершенно непримиримо по отношенію казаковъ.
