Зоя так привыкла, что Лиловый Пурзя во всем подчиняется ей. И вдруг почему-то заупрямился! Было ужасно обидно. Просто до слез. И она заплакала. А Пурзя не принялся, как обычно, гладить ее по волосам и утешать, а стоял и молча смотрел. Потом сказал мягко и опять очень вежливо.
— Прости меня, Зося, но, по-моему, ты сейчас поступаешь плохо.
— И ничего не плохо! — прохлюпала она, закрыв лицо ладонями — Чего тут плохого?
— Ты видишь ведь, что я не хочу, а раз не хочу — значит, нельзя. Все, что можно, я сделаю для тебя и так, даже без твоей просьбы.
— А почему нельзя? — спросила Зоя уже не так настойчиво, хотя ей очень интересно было послушать, как это он будет говорить с деревом.
— Потому что дереву трудно. Даже больно. Ну вот если заставить птицу не лететь, а ходить по земле…
— Но ведь она может!
— Да. Но ей тяжело. А зачем заставлять делать то, что тяжело, да еще просто так, для забавы.
Зоя вспомнила дрессированных животных в цирке. Их же заставляют! И вдруг подумала, что и ей всегда было жалко этих ученых медведей, тигров и слонов — как будто их обидели, унизили…
— Ага, — нагнула она голову. — Конечно, не надо. — И теперь сама преданно и просительно заглянула в глаза Лиловому Пурзе: — Ты не сердишься?
Нет, Лиловый Пурзя не сердился. Может, он и сердиться вовсе не умел. Зоя была так рада этому!
Они стояли как раз возле того куста, под которым Зоя вчера сняла со страницы блокнота грушу. Она заглянула под куст Страничка еще лежала там. На ней была нарисована мамина комната, стол, ваза и в ней апельсин. Но пирога… пирога не было. А в траве валялся маленький его огрызочек.
— Ой! — вскрикнула Зоя.
— Чего ты? — не понял Лиловый Пурзя.
Но она не смогла бы толком объяснить, в чем дело: Зоя огорчилась, потом обрадовалась и после снова огорчилась.
Сначала ее огорчило, что съели пирог. Он бы ей сейчас очень пригодился.
Потом она сообразила, что, раз его съели, значит, он сделался настоящим и, стало быть, она хорошо нарисовала. Как тут не обрадоваться!
А снова огорчилась потому, что прежде была уверена: пурзи никогда ничего не возьмут без спросу.
— Скажи, у вас здесь кто-нибудь может взять без спросу? — спросила она.
— Ни-ко-гда, — четко ответил Пурзя. И по его круглым глазам было понятно: он говорит правду.
— Но тут был… — И Зоя замолчала. Потому что Лиловый Пурзя и сам увидал кусок чего-то ему не знакомого. Он поднес пирог к носу, потом отвернулся и чихнул. — Нет, Зося, этого у нас никто не мог бы съесть.
