— Тебе очень больно, малыш?
Это было невозможным, что бы человек, который тебя бил, говорил голосом, таким приятным и почти дружеским. Он подошел ко мне еще ближе и неожиданно, опустил свое огромное тело на колени и посмотрел на меня лицом к лицу. У него была такая мягкая улыбка, что казалось он, излучал любовь.
— Видимо, ты сильно ударился, нет? Как это произошло?
Я немного отдышался, прежде чем ответить.
— Кусок стекла.
— Глубоко?
Показал ему размер пореза пальцами.
— Ах, это сильно! И почему ты не остался дома? Как вижу, ты идешь в школу, не так ли?
— Никто дома не знает, что я поранился. Если они узнают, то еще надают мне сверху, что бы научился не ранить себя.
— Иди, я отвезу тебя.
— Нет, сеньор, спасибо.
— Но, почему?
— В школе все знают, что произошло…
— Но ты не можешь так идти.
Я опустил голову, признавая правду и чувствуя, что еще немного и моя гордость испариться. Он поднял мою голову, взяв за подбородок.
— Давай забудем кое-что. Ты уже ездил на автомобиле?
— Никогда, нет, сеньор.
— Тогда я тебя отвезу.
— Не могу. Мы же враги.
— Да хотя бы и так. Мне все равно. Если тебе стыдно, то я высажу тебя, не доезжая до школы.
— Договорились?
— Я был так взволнован, что не ответил. Только показал головой, что да. Он поднял меня, открыл дверцу и осторожно усадил на сиденье. Развернулся и сел на свое место. Прежде чем завести мотор, снова мне улыбнулся.
— Видно, так-то, лучше.
Необычное чувство от мягкого движения автомобиля, делающего небольшие скачки, я закрыл глаза и стал мечтать. Это было намного мягче и прекраснее, чем лошадь «Луч Луны» Фреда Томпсона. Но это было ненадолго, открыв глаза, я увидел, что мы уже почти доехали до школы. Я видел толпу школьников проходящих в главный вход. Испугавшись, я соскользнул с сидения и спрятался. Сказал ему раздраженно:
— Вы обещали, что остановитесь, не доезжая до школы.
— Я сменил свое решение. Эту ногу нельзя так оставлять. Можешь заболеть столбняком.
Я не мог даже спросить, что это было, такое красивое и трудное слово. Так же я понимал, что было бесполезно говорить, что не хочу ехать. Автомобиль проехал по улице Коттеджей и вернулся на прежний путь.
— Ты мне кажешься храбрым человечком. Сейчас посмотрим, как ты это докажешь.
Остановился у аптеки и тотчас понес меня на руках. Я пришел в ужас, когда появился доктор Адаукто Лус. Он был врачом фабричного персонала и очень хорошо знал папу. Мой испуг возрос, когда он осмотрел меня и спросил:
— Ты сын Пабло Васконселоса, верно? Он уже нашел работу?
