— Хочу навощить нить для летучего змея, чтобы она была крепче.
— Тогда забери их.
Я собрал огарки и бросил их в сумку, вместе с тетрадками и шариками. Я весь горел от радости.
— Спасибо большое, дон Закариос.
— Ты хорошо понял, а? В четверг.
Я выскочил на крыльях. Так как еще было рано, то у меня было время сделать это дело. Побежал к Клубу, и когда никого не было, пересек улицу и как можно быстрее рассыпал кусочки воска по тротуару. Затем вернулся, бегом и стал ждать, присев на пороге одной из четырех дверей Клуба. Хотел смотреть издалека, кто же поскользнется первым.
Уже почти потерял надежду от долгого ожидания. Но вскоре, вот оно! Мое сердце подпрыгнуло; донья Корина, мать Нанзеазены показалась с платочком и книгой из дверей и направилась к церкви.
— Дева Мария!
Она была подруга моей матери, а Нанзеазена ближайшей подругой Глории. Я уже ничего не хотел видеть. Я бросился бегом за угол, там остановился и посмотрел. Женщина была распластана на земле и говорила плохие слова.
Собрались люди посмотреть, не ушиблась ли она, но потому, как она ругалась, было видно, что получила лишь царапины.
— Это все эти молокососы, которые тут шляются!
Я вздохнул с облегчением. Однако не тут то, было, сзади, чья-то рука крепко держала мою сумку.
— Это твое дело, Зезé?
Дон Орландо Рыжеволосый. Только его не хватало, он столько времени был нашим соседом. Я потерял дар речи.
— Так это или нет?
— Вы же никому не расскажите там, дома, не правда ли?
— Не буду рассказывать, нет. Но смотри, Зезé. На этот раз повезло, потому что эта старуха невоздержанна на язык. И не делай опять этого, потому что кто-нибудь сломает ногу.
Я сделал самое покорное лицо в мире, и он отпустил меня.
Я вновь пустился кругами по рынку, ожидая, когда он придет. Потом я побывал в булочной дона Роземберга, посмеялся и поговорил с ним:
— Добрый день дон Роземберг. Он сухо кинул мне «добрый день» и ни одной галеты. Сукин сын! Он давал мне это только когда я был с Лалá. Вскоре он появился. В это время часы на церкви пробили девять. Он никогда не подводил. Я шел по его шагам, следуя на определенном расстоянии. Вот он вступил на улицу Прогресса и остановился почти на углу. Положил сумку на землю и перебросил мешок на левое плечо. Ах, какая красивая рубаха в клетку! Когда буду взрослым, то буду носить только такие рубашки. Кроме того у него был на шее красный платок и шляпа сдвинутая назад. Затем он зазвенел своим сильным голосом, и это наполнило улицу весельем.
