— Никогда больше, никогда больше не буду держать птичку в неволе.
Я был с ним и сказал:
— Тотока, я тоже не буду держать птичку в неволе. Я пришел домой и прямиком направился увидеться с Мизинцем.
— Ксурурука[19], я пришел сделать одно дело.
— Что за дело?
— Давай подождем немного? Давай. Я сел и прислонил голову к его стволу.
— А что это мы должны подождать, Зезé?
— Чтобы по небу прошло очень красивое облако.
— А зачем?
— Хочу освободить свою птичку. Если я ее освобожу, то я не буду в ней нуждаться…
Мы стали смотреть на небо.
— Это оно, Мизинец?
Облако плыло очень медленно, было довольно большим, похожее на белый с зазубринами лист.
— Это оно, Мизинец. Я встал, взволнованный, открыл свою рубашку. Почувствовал, как она вышла через мое худое плечо.
— Лети, лети, моя птичка. Очень высоко. Поднимись, пока не долетишь до пальца Бога. Бог отнесет тебя другому мальчику, и будешь ему красиво петь, как ты всегда пела мне. Прощай, моя красивая птичка!
Внутри я почувствовал бесконечную пустоту.
— Смотри, Зезé. Она села на палец облака.
— Я видел это…. Приложив голову к сердцу Мизинеца, я стал смотреть на облако, которое продолжало свой путь.
— Никогда я не вел себя плохо с ней…
Я повернул голову к его ветке.
— Ксурурука.
— Что случилось?
— Будет некрасиво, если я заплачу?
— Плакать никогда не некрасиво, малыш. А почему?
— Не знаю, пока еще не привык. Кажется, что здесь внутри находиться пустая клетка…
Глория позвала меня очень рано.
— Дай посмотрю твои ногти.
Я показал ей руки, и она проверила.
— А теперь уши.
— Ну, Зезé!
Она отвела меня к баку, намочила тряпку с мылом и стерла мою грязь.
— Никогда не видела человека, утверждающего, что он воин Пинагé[20] и всегда грязного. Иди, обуйся, пока я поищу чистую одежду для тебя.
Она пошла в мою комнату и вернулась. Вернулась еще. И сколько раз она возвращалась, все меньше находила нормальную вещь. Все мои штанишки были порваны, в дырках, залатанные или заштопанные.
— Никому и говорить не придется. Только посмотреть в этот ящик и люди тот час поймут, каким ужасным ребенком ты являешься. Одень эти, они чуть лучше.
И, мы направились к «удивительным» открытиям, которые мне предстояло сделать. Пришли к Школе, куда множество людей привели своих детей записывать.
— Не натвори чего-нибудь плохого и ничего не забудь, Зезé.
Мы сели в зале, где было полно детей, и все смотрели один на другого. Подошла наша очередь, и мы направились к столу директрисы.
— Это ваш братик?
— Да, сеньора. Мама не смогла придти, так как работает в городе.
