— Давай закончим мою сигарету.
Все еще дрожащим от волнения голосом, я сказал запинаясь:
— Ты знаешь, папа, когда захочешь меня побить, я никогда не буду против…. Можешь бить меня, и все…
— Хорошо. Хорошо, Зезé. Он поставил меня на ноги, рядом с остатками моих слез. Взял из шкафа тарелку.
— Глория оставила тебе немного фруктового салата. Я не мог глотать. Он сел и подносил к моему рту еду маленькой ложечкой.
— Теперь все прошло, не так ли сын?
Я показал головой, что да, но первые ложки, входили в мой рот с соленым вкусом. Слезы все еще продолжали катиться.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Птичка, школа и цветы
Новый дом. Новая жизнь и надежды простые, простые надежды.
Я сидел между доном Аристидесом и его помощником, на верху повозки, веселый, как и этот жаркий день. Когда повозка повернула с улицы мощенной булыжником, и въехала на Рио-Сан Пабло, стало просто чудесно, теперь она скользила мягко и приятно. Рядом прошла роскошная машина.
— Это идет машина португальца Мануэлья Валадареса.
Когда мы пересекали угол улицы Репрессий, далекий гудок заполнил все утро.
— Смотрите, дон Аристидес. Там идет Мангаратиба.
— Ты все знаешь, не так ли?
— Я знаю ее звук.
Лишь слышалось «цок-цок» копыт лошадей по дороге. Я осмотрел повозку, она не была новой. Наоборот. Но была крепкой и вместительной. Следующими двумя рейсами мы перевезем все наше вещи. Осёл, не казался сильным. Я хотел показаться приятным.
— У вас очень красивая повозка, дон Аристидес.
— Выполняет свою работу.
— И осёл у вас красивый. Как его зовут?
— Цыган.
Похоже, он не хотел разговаривать.
— Сегодня для меня счастливый день. Впервые я еду на повозке. Встретил автомобиль Португальца и слышал Мангаратибу.
Тишина. Ничего.
— Дон Аристидес, Мангаратиба, это самый важный поезд в Бразилии?
— Нет. Но на этой линии он самый важный. На самом деле он не обращал на меня внимания. Как трудно иногда понимать взрослых людей!
Когда мы прибыли к дому, я вручил ему ключ и попытался быть любезным…
— Хотите, чтобы я вам помог в чем-нибудь?
— Поможешь, если будешь вести себя, как следует с людьми и не мешать им. Иди, поиграй, а когда будет время возвращаться, я позову тебя.
Я спрыгнул и пошел.
— Мизинец, теперь мы будем жить всегда один возле другого. Я сделаю тебя таким красивым, что никакое другое дерево не сравнится с тобой. Ты знаешь, Мизинец, я только что путешествовал в повозке, такой большой и мягкой, похожей на дилижансы из фильмов. Смотри, все то, о чем я узнаю, я буду рассказывать тебе, согласен?
