— Да, она любит меня…
— От всего сердца?
— Без сомнения.
— Тогда будь уверен, что она пойдет. Возможно, что она задержится с появлением там, но однажды она найдет место и появится!
— Я сообщил уже ей номер дома и улицу, на которой мы будем жить.
— В таком случае еще лучше. Если она не сможет пойти, по каким либо обстоятельствам, то сможет послать своего брата, племянника или любого другого родственника, ты даже не заметишь этого.
Однако я еще сомневался. Чего я добился от того, что дал Лусиано номер и улицу, если он не умел читать? Возможно, он сможет спросить птичек, богомолов или бабочек.
— Не бойся, Зезé, летучие мыши имеют чувство ориентации.
— Что они имеют, дядя?
Он объяснил мне, что такое чувство ориентации, и я еще больше восхищался его образованностью. Решив свою проблему, я отправился на улицу рассказать всем, что нас ожидал — переезд. Большинство взрослых людей говорили мне радостно, жестикулируя:
— Так вы переезжаете, Зезе? Как хорошо!.. Как прекрасно!.. Какое облегчение!..
Только один не очень удивился, это был Бирикиньо.
— Да это всего лишь на другую улицу. Она не далеко отсюда. А то, что я тебе говорил…
— Когда это будет?
— Завтра в восемь, у входа в Клуб Бангу. Люди говорят, что хозяин фабрики велел купить целый грузовик игрушек. Придешь?
— Конечно приду. И приведу с собой Луиса. Может, и я что-нибудь получу?
— Конечно. Игрушку, вот такую. Или ты думаешь, что уже стал взрослым.
Он сел около меня, я почувствовал, какой он еще маленький. Меньше чем я думал.
— Ладно, что-нибудь да получу…. Но сейчас у меня есть дело. Завтра мы будем там.
Я вернулся в дом и начал вертеться вокруг Глории.
— Что с тобой парень?
— Хорошо, если бы ты могла отвести меня. Из города приехал грузовик полный игрушек.
— Послушай, Зезé. У меня куча дел. Надо погладить, помочь Жандире утрясти с переездом. Сторожить кастрюли на огне…
— Так еще приедет куча кадетов из Реаленго.[9]
Кроме портретов Родольфо Валентино,[10] которого она называла «Руди», и которые вклеивала в тетрадь, она сходила с ума по кадетам.
— Где ты видел кадетов в восемь утра? Ты что из меня дуру делаешь, мальчишка? Иди, играйся, Зезé.
Но я не ушел.
— Ты знаешь, Годойя? Это не для меня. Пойми, я обещал Луису отвести его туда. Он такой маленький. А ребенок его возраста думает только о Рождестве.
— Зезé, я сказала уже, что не пойду. И все это вранье, просто ты сам хочешь идти туда. У тебя вся жизнь впереди и не раз еще встретишь Рождество.
