— Ах да, верно, — словно нехотя согласился тот.— Верно.
Капитан медленно отошел в сторону, ткнулся лбом в прохладное стекло. С ним снова случилось то, чего он пугался. Чернота. Провал. Беспамятство. Он опять — в который раз? — потерял контроль над телом и, что стократ хуже, над разумом. Но это был не крик. Это гораздо, гораздо опаснее крика. Его слова? Насчет Третьего? Где они спрятались? В каком закоулке жалкого, убогого мозга? Пора с этим покончить. Раз и навсегда. Но только не сейчас. Признаться в собственной слабости в такую минуту... Нет. Он не может бросить своих ребят. Не бросил тогда, не бросит и сейчас. Нельзя. Для них он должен остаться сильным. Должен, значит, останется. «Ты решил это давно? — спросил капитан себя и сам себе ответил: — Да. — Твердо? — Твёрже не бывает. — Хорошо. Главное, чтобы в ту, самую ответственную, секунду ты был способен нажать на курок. Но это потом, потом».
Не шли лифты. И не было на смотровой площадке галдящих, плюющих на приличия школьников. В тишине капитану показалось, что он слышит докатившееся снизу, заглушенное шипение очереди «вала». Безумно далекое, дошедшее из предыдущей жизни. И почувствовал капитан едкий запах тлеющих тряпок и порохового дыма. Он даже знал, что это тлело. Одежда на теле расстрелянного человека.
И, обернувшись, заорал на всю площадку истошно, царапая криком горло:
— Я же приказывал — над головами! Над головами, вашу мать! Над головами!!!
Сержант рванул рацию:
— Первый — Третьему. Пастор, ты что там, охренел совсем?! Сказано ж было: предупредительный поверх голов!
Забубнила рация, а замолчавший капитан стоял, не шевелясь, чувствуя, как непонятный холод проникает в каждую пору кожи, заползает в каждую клетку его тела, стягивает ледяной маской лицо, мешая смотреть.
— Товарищ капитан, — шагнул к нему сержант. — Третий докладывает: никто не пострадал. Он специально на полметра выше взял, чтобы никого не зацепить.
В коридоре Беклемешева поймал Сытин. Приноровился к шагу, потрусил рядом.
— Зиновий, ты куда?
— В химическую лабораторию.
— Уделишь пять минут? Я тут по слепкам результаты получил...
Беклемешев круто изменил траекторию движения, свернул к своему — как непривычно — кабинету, толкнул дверь:
— Заходи, только в двух словах. Времени в обрез.
Сытин шмыгнул к столу, присел.
— Эксперты закончили со слепками.
— И что же? — Беклемешев достал из кармана пачку сигарет, придвинул к себе пепельницу, закурил.
