Беклемешев вздохнул. Наваждение в четвертый раз за утро посетило его. Увидел он вдруг пыльное лето, привокзальную площадь да глянцево-черные фигуры, размахивающие дубинками и прячущие лица за плексигласовыми забралами. Чувство какой-то дурной вины колыхнулось в груди. Мерзкое, как теплый перестоявший квас. И не только за омоновцев тех, состарившихся теперь на год, а и еще за что-то уже почти умершее, пережитое, превратившееся в камень. Что с ним происходит?
Подошедший торопливо милиционер, совсем молодой парень, козырнул:
— Лейтенант Перфильев. — И без всякой паузы: — Ваши документы, пожалуйста.
Показал ему Беклемешев «корочки», и лейтенант Перфильев козырнул еще раз, но уже четко; как положено, доложился, без особой вины, впрочем:
— Извините, товарищ майор. Обстановка...
— Да уж, обстановочка, — согласился за Беклемешева Сергеев.
— Лейтенант, доложите, как обстоят дела со взрывчаткой, — совсем сухо приказал Беклемешев. Получилось бесцветно, но — как ни странно — от этого особенно выразительно.
— Пока ничего, товарищ майор, — обстоятельно, с толком, принялся излагать лейтенант. — Вокзал очищен. Пассажиры и служащие эвакуированы. В настоящий момент прочесываем здание вокзала и стоянку.
— Ну, это-то мы видим, — заметил Беклемешев.
Чувство провала во времени не проходило, а вроде бы даже усиливалось. И солнце стало припекать не по-весеннему, и дышалось отчего-то тяжело, как на пропитанном бензиновыми выхлопами Садовом кольце. Голова закружилась, и в ушах зазвенело, тонко, комарино. Не удержавшись, Беклемешев открыл рот и вдохнул полной грудью.
— Что с вами, товарищ майор? — встревожился лейтенант. — Вам плохо? Побледнели...
— Нормально все, — Беклемешев тряхнул головой и отер холодный пот со лба. Дурнота тяжелым комом сползла к горлу. — Вы мне о результатах лучше доложите. Удалось обнаружить бомбу?
— Никак нет. Пока не обнаружили.
— А время между тем подходит к контрольному сроку, — многозначительно сказал Сергеев, глядя на часы. — Шесть минут осталось.
— Спасибо, мы помним, — неприязненно отрубил лейтенант. — Нам бы часик еще. Обязательно б нашли.
— А лучше бы денек, — снова подал голос Сергеев. — Да только нет у нас ни денька, ни часика.
— Знаю, что нет, — уже почти враждебно ответил лейтенант. — Тоже не пальцем деланный.
— Заканчивай, Борь, — пресек дальнейшие препирательства Беклемешев.
— Да я не к тому, Зиновий. Уводить людей надо. Рванет — все полягут.
— Надо. Насчет рванет ты точно подметил. Если, конечно, бомба вообще существует.
