Зато второй и третий раз точно вез. «Мычали» в кузове «телята». Он слышал, когда пос...ть останавливался. Ночь ведь. Тихо. Слышно все, как у себя в квартире. Правда, и тогда ничего никому йе сказал. Болтанешь так — и самому недолго следом за «телятами» отправиться.
Игорь представил, что на его месте мог оказаться любой из дворовых пацанов, а он, Игорь, чистил бы в войсках параши да подшивал, как последний «чмош- ник», подворотнички «дедам», и аж зажмурился. Подшивал бы, куда бы делся.
Подошел дежурный — тоже второгодок, — хлопнул по дверце ладонью, сунул в окошко накладную:
— Алло, спишь, что ли, чижара? Проезжай.
Игорь усмехнулся. Не любят его тут, не любят. Но не схамил «дедок», сдержался. Знает, в случае чего — с хлеборезом Витюшей придется дело иметь. Да и за «дэпэ» их «молодые» прибегут еще не раз. А он, Игорек, шепнет Витьку, чтобы не давал. «Молодым»-то, конечно, могут и морду набить, но голодным-то самим придется сидеть.
Подождал Игорек, пока ворота откроются, нажал на газ, выкатился за пределы части. Порулил, напевая все тот же рэп. От полноты чувств даже окно открыл.
. Миновал шлагбаум, помахал часовому. Тот не отреагировал. Дрых, падла, на посту. На повороте притормозил и... увидел колонну машин, грузовик рядом. «МАЗ». И человек со странной винтовкой. Или, может, это автомат был. Игорек таких даже на картинках не видел.
Затряслись ручки. Заходили ходуном пальцы. И тут до него донесся свист. Игорек медленно повернул голову и заметил человека, стоящего за кустами. Тот тоже держал диковинный автомат, но только с оптическим прицелом. Громадным, как телескоп. Человек махнул Игорю рукой. Можешь возвращаться. Игорек кивнул. Понял, мол, не дурак. Уже в пути. Уцепился за рукоять переключателя скоростей, перебросил на заднюю и дал полный газ.
Телефон заверещал резко и громко, как истеричка при виде мыши. Звонок застал Беклемешева в крайне странной позе: стоящим на четвереньках перед служебным столом. Майор разбирался в хламе, оставшемся после предшественника. Того самого, из варягов. Нервные трели, словно пули, рикошетили от стен, требуя от хозяина кабинета немедленно вскочить, вытянуться по стойке «смирно» и рявкнуть истошно: «Майор имярек по вашему приказу к труду и обороне...» Ну и так далее.
Беклемешев, не сумев подавить в себе этот инстинкт, честно попытался выпрямиться, но ударился затылком о крышку стола и едва не рухнул без чувств.
В общем, бравой гусарской красоты не получилось. Зажимая ладонью гудящий затылок, Беклемешев снял трубку и, сморщившись, ответил:
