— Нашли?
Они опять засмеялись.
— А что? — сказал наконец Николай. — Нашли. Керамику. Обломок сосуда.
— Точно — сосуд, — сказал Боб.
— Отдали обломок археологам. Сначала местным, потом в Москву возили… Ответ пришел — бытовой мусор, конец прошлого века.
— А турист? — спросил я.
— Что турист? Уехал. Туристы всегда уезжают… Так что все ясно: завтра ставим на Двух Братьях лагерь и начнем работать.
Мы вернулись на Изменный.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Про остров водолазов
Матевосян стоял на берегу и с удивлением смотрел, во что превратила остров Два Брата фантазия Боба. Позади Матевосяна скрипел форштевнем о гальку водолазный бот.
Боб был теперь комендантом. Он сам назначил себя комендантом и начал с флага. На острове были поставлены две палатки. Рядом с ними мачта. На ней развевался флаг. На флаге были нарисованы баллон от акваланга и маска.
Боб объяснил назначение флага.
— Это вымпел, — говорил он. — Знаете, как на военных кораблях? Обозначает начало работ. В день окончания — спустим.
— Флаг — это хорошо, — спокойно отвечал бригадир. — А хлеб откуда будете брать?
— Проживем на галетах.
— Деньги дай — привозить будем. Раз в три дня.
Боб провел его в первую палатку. В ней стояли четыре раскладушки, стол, лежали четыре рюкзака и наши с Аркадием чемоданы.
Во второй палатке стоял компрессор, лежали акваланги, укрытые пластиком мешки с крупами.
— А кухня где? — спросил Матевосян. — Кухня, а?
Кухня располагалась под скалой, в нише.
— Основной вариант, — объяснил Боб, — костер, две рогулины, котел. Запасной, если отсыреют дрова, керосиновая плита. Это — разогреть, вскипятить…
— Дверь сделай! — сказал Матевосян. — Дверь! — Кухня ему не понравилась. — Еще лучше — стенку, такую, чтобы двигать ее можно было. Откуда ветер, дует — туда повернешь.
— Называется экран. — Боб согласился. — Правильно, я такие видел. Брезента надо кусок.
— Возьми на боте.
Подивившись нашему быту, Матевосян ушел.
Каждое утро мы собирались на завтрак. Отгремев кружками, надували шлюпку и уходили к «Минину».
Там водолазы обследовали дно.
— Чисто. Каменная осыпка, — объясняли они. — Хорошо видно, но ничего похожего на пенал нет.
— А если он в середине судна? Тут, под нами?
— Тогда надо взрывать…
От картины, созданной когда-то воображением Аркадия, в которую в конце концов поверил и я: громадный пароход на боку, в каютах которого плавают разноцветные пучеглазые рыбы, а в последней лежит, ожидая нас, пенал, — не осталось ничего. Длительный, но такой понятный поиск — каюта за каютой, — полный приключений и романтики, оказался химерой.
