Остров водолазов | страница 49
Утром нас кто-то разбудил. По комнате ходил человек. Он гремел сапогами, переставлял вещи, дергал ставни и двери.
Это был бригадир.
— Проснулись? — спросил он. — У нас в ботинках нельзя. Могу дать резиновые сапоги.
Он уселся на чемодан.
— Так какие у вас дела? Расскажите еще раз. Только мне скоро, в море!
Мы повторили историю «Минина».
Бригадира наш рассказ не удивил. Видно, беспокойное племя туристов и ученых уже до нас побывало на острове.
— Скажите, а про затонувший пароход вы сами ничего не слыхали? — стал допытываться Аркадий. — Может, в памяти людей что-нибудь осталось, а?
Матевосян высоко поднял плечи: вопрос не имел смысла.
— Ах да, ведь тут все приезжие, — сказал Аркадий. — Но может быть, вы ходили — обломки видели?
— Обломки есть, — сказал бригадир. — Чего-чего, а этого добра хватает. Бывает, тралом зацепишь, поднимешь — кусок железа. Потом назад в воду бросишь. Раньше мы с донным тралом ходили, гребешка искали, так тот часто цеплял.
— Морского гребешка искали?
— Да. Добычу хотели организовать. Нашли мало-мало. У нас план только по морским ежам и мидии. Трепангов еще берем. Кальмара ловим. Чуть-чуть рыбы. У нас профиль — чувствуете? — морепродукты. Нерыбные, как говорят… А вам на острове сидеть расчета нет. Идите в море, с рыбаками. Смотреть надо, водолазов спрашивать. Самим опуститься. Разрешение есть?
— У него. Хорошо бы начать с Двух Братьев.
— А пароход там?
— В лоции написано — где-то там.
— Ну и идите. Трепанг там есть. Завтра с Григорьевым. Я тоже пойду.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,
где меня облачают в водолазный костюм и я опускаюсь на дно
На следующий день маленький водолазный бот, переделанный из японского кавасаки, деревянный, с высокой надстройкой на носу и рулевым колесом на корме, тарахтя и раскачиваясь, вынес нас из бухты.
Белая маслянистая вода гудела за кормой.
К полудню пришли к Двум Братьям, к двуглавой скале, которая одиноко возвышалась посреди океана. Здесь Григорьев поставил бот на якорь.
Покачивало. Мы стояли, прикрытые скалой от зыби.
Стали одевать Григорьева. Он натянул на себя толстое, в два пальца, вязаное белье, напялил сверху оранжевые резиновые штаны, надел стальное кольцо-пояс, резиновую рубаху с капюшоном и маской, накатал подол рубахи на кольцо, затянул пружиной.
Запустили помпу.
— Давай! — сказал Матевосян.
Григорьев, тяжело ступая медными башмаками, пошел к трапу. Ему подали веревочный мешок с петлей — питомзу и острый багорок с ручкой. Он отвалился от борта.