– А как тебя зовут, шпион амира?
– Вообще-то это тайна, – пококетничал Юсуп, понизив голос и перейдя на шепот. – Но вам, как своим, скажу: мое имя Штирлиц.
Новое слово оказалось не под силу никому из монголов и даже называвшему себя полиглотом Ахмад-ибн-Мохаммеду. Они долго ломали язык, но самым близким к оригиналу оказалось – Ширлис. Получилось, как ни странно, у гоблинообразного Фархада, и теперь он торжествующе поглядывал на остальных, в порыве радости согласившись поверить в «шпионское» происхождение своего пленника. «Пока не понимает, что ему это грозит потерей добычи», – думал тем временем «Штирлиц».
– Ладно, можете звать меня Юсуп, – наконец смилостивился он и, вспомнив «настоящую» фамилию штандартенфюрера, добавил: – Юсуп-ибн-Иса.
– Юсуф? – поразился араб. Его глаза, и без того круглые, стали похожи на маслины. – Не ты ли знаменитый Юсуф Карабагский?
– Я, – скромно признался парень. «Немного самозванства еще никому не мешало», – подумал он, и тут же поплатился за свою самонадеянность.
– Но разве тебя не посадил на кол эмир Багдада в прошлом году? – спросил араб с жесткой интонацией в голосе. Прежние сомнения, видимо, вернулись к нему.
Юсуп сконфуженно сплюнул, почувствовав себя Жоржем Милославским из «Иван Васильевич меняет профессию». «История повторяется в виде фарса», – вспомнил он. И хотя оригинальная цитата относилась к совсем иной ситуации, но и она подходила, как хрустальная туфелька на ногу Золушке.
Положение Юсупа снова пошатнулось. Ситуация складывалась патовая. Нужно было как-то сдвинуть ее с мертвой точки.
– Эмир тоже так думал. Но у меня оказались совсем иные планы, – высокомерно заметил он. – На кол посадили моего двойника… В каждом большом городе есть человек, с которым мы похожи, как две горошины, – пояснил он.
Нехитрая фантазия подействовала на неискушенных монголов, словно фильм «Матрица» на их потомков через шесть с лишним столетий, – они раскрыли рты от такого трюка, им он никогда не пришел бы в голову. Авторитет Юсупа почти восстановился.
Самым недоверчивым по-прежнему оставался десятник Муса. Саблю он давно отвел от шеи «личного шпиона амира», однако вкладывать ее в ножны не спешил, поигрывал ею в руке.
– Пока мы слышим от тебя одни слова. А они пусты, как воздух, – их не пощупать и не попробовать. Подтверди их делом, докажи, что твои речи правдивы, – потребовал он.
«Зря ты полез в эту метафизику», – усмехнулся Юсуп.
– Да, воздух невидим и неощутим, – согласился он. – Но и жить без него человек не может. Попробуй дышать в воде, и ты сразу поймешь мою правоту.
