Долгое время Юсуп существовал словно в тумане. Смотрел на свежевыбеленные стены лазарета, а видел лица людей, доверившихся ему и, скорее всего, погибших. Дмитрий Волынец, Борис Волынец, памирец Фархад. Особенно болезненно он переживал по поводу Кохцула, в смерти которого не сомневался… Сколько раз по ночам в палате он бился головой о дверь, вымаливая себе прощение. Дурак, мальчишка! Заигрался, забыл, что они не персонажи компьютерной игры, а реальные люди. Это у него существовал запасной выход, а им было что терять…
Кстати, именно на этом его и сломали лубянские следователи. Вначале он категорически отказывался рассказывать, где был, смотрел на очередного капитана, майора, полковника как на пустое место. Скрывать ему было нечего. Но он находился в столь глубокой психологической яме, что лестницы туда просто не существовало. И тогда один из них, самый сообразительный, вдруг сказал:
– Ты что, волчонок, думаешь, реально побывал в прошлом? Как бы не так… Ты был в его копии. И общался с людьми, которые на самом деле никогда не были знакомы с тобой… Ты всерьез решил, что способен что-то исправить? Хрен тебе. Прошлого не изменить, оно случилось, хочешь ты того или нет.
Вначале Юсуп не поверил. Разве можно верить чекистам? Тогда ему принесли подробные рекламные проспекты «Сколково. Хронотуризм», которые он в свое время не удосужился внимательно прочитать. И там черным по белому, хотя и мелким шрифтом, подтверждалось все сказанное следователем.
После такого открытия Юсупу стало еще хуже. Нет, за «погибших» друзей он теперь не переживал, а вот на себя за глупость сильно досадовал. Надеялся изменить будущее, реально рисковал жизнью – и, оказывается, совершенно напрасно!..
Однако из «ямы» он уже выбрался. И сразу пошел на поправку. Три дня подробно рассказывал следователям все, что видел и делал в четырнадцатом веке…
В итоге его обвинили только в транспортировке взрывчатых веществ. Зато в плюс пошли явка с повинной, желание сотрудничать со следствием и, судя по репликам следователей, не особо скрывающихся перед «диким чеченцем», заступничество кого-то из сколковских начальников.
На свободу он вышел с чистой совестью и пустыми карманами. От хрустящих зеленых пачек остались жалкие крохи. На них Юсуп купил билет на самолет «Москва – Грозный», новую одежду взамен истрепавшейся «спортивки» и флакон духов в аэропортовском бутике для матери.
Два с половиной часа полета до Грозного он обдумывал, что скажет Абу-Бакру и компании. Когда самолет пошел на посадку, просто-напросто решил не париться. «Заработаю – отдам», – сказал он сам себе. Проблемы, которые до поездки казались ему такими важными, сейчас превратились в пустяк.
