— Почему ты плачешь, Петер-угольщик? — спросил он. — Ты не получил своего сердца? В груди у тебя так и осталось каменное?
— Ах, сударь! — вздохнул Петер. — Когда я жил с холодным каменным сердцем, я никогда не плакал, глаза мои были сухие, как земля в июле. А теперь старое мое сердце прямо-таки разрывается, как подумаю, что я натворил! Своих должников я вверг в нищету, больных и бедных травил собаками, и… вы же сами помните, как мой кнут ударил по ее прекрасному лбу!
— Петер, ты был великим грешником! — сказал лесовичок. — Деньги и праздность растлили тебя, и сердце твое превратилось в камень и уже не знало ни радости, ни горя, ни раскаяния, ни сострадания. Но раскаяние смягчает гнев, и если бы я только знал, что ты по-настоящему сожалеешь о своей жизни, я бы уж сумел кое-что для тебя сделать.
— Я ничего больше не хочу, — ответил Петер и печально опустил голову. — Я человек конченый, жизнь мне уже не в радость. Что мне теперь одному делать на свете? Моя мать никогда не простит мне обиды, которую я ей нанес, и, может быть, я, чудовище, уже свел ее в могилу! А Лизбет, моя жена! Лучше убейте и меня, господин кладохранитель, тогда уж сразу кончится моя несчастная жизнь.
— Ладно, — отвечал человечек, — если ты ничего другого не хочешь, то так и быть. Мой топор у меня под рукой.
Он спокойно вынул трубочку изо рта, выколотил ее и спрятал в карман. Затем он медленно встал и ушел за ели. А Петер, плача, сел на траву. Жизнь уже ничего для него не значила, и он терпеливо ждал смертельного удара. Через некоторое время он услыхал за спиной у себя тихие шаги и подумал: «Ну, вот и все».
— Оглянись еще раз, Петер Мунк! — воскликнул человечек.
Петер вытер глаза, оглянулся и увидел… свою мать и свою жену Лизбет, ласково на него глядевших. Он радостно вскочил на ноги.
— Так ты, значит, не умерла, Лизбет! И вы, матушка, тоже здесь и простили меня?
— Они простят тебя, — сказал Стекляшничек, — потому что твое раскаяние искренне. Все будет забыто. Ступай домой, в хижину своего отца, и будь угольщиком, как прежде. Если ты будешь честен и добросовестен, ты научишься чтить свое ремесло, а твои соседи будут любить и уважать тебя больше, чем если бы у тебя было десять бочек золота.
Сказав это, Стекляшничек простился с ними. Они восхвалили и благословили его и пошли домой. Роскошного дома богатого Петера как не бывало. Молния подожгла его и сожгла со всем добром. Но до отцовской хижины было недалеко. Туда они и направились, и эта большая потеря их не огорчила.
