В самолете она прежде всего устроила свою поклажу в багажнике над сиденьями, а затем затолкала рюкзак под переднее кресло. Светящаяся табличка «Не курить» напоминала, что рейс длительный, международный и что именно поэтому неизбежно очень скоро в салоне распространится неприятный табачный запах. Наконец, она села и устроилась поудобнее в облюбованное ею кресло у прохода рядом с отсеком стюарда и кабиной экипажа.
Бессознательно отмечая все звуки и подрагивания корпуса самолета — в багажном отделении шла погрузка — Элисон сосредоточилась на своем внутреннем состоянии. Неприятные ощущения в желудке были вызваны всего-навсего предотъездным нервным перевозбуждением, и, значит, она могла не опасаться спазматического приступа, которого так боялась. Соседнее кресло было еще не занято. И в целом она не ощущала того страха, который предполагала в себе перед отъездом. Все будет хорошо. Джейк останется доволен ею.
Последний пассажир влетел в салон, когда стюард уже собирался закрыть дверь.
Переведя дух, он протянул стюарду свой билет и тот указал на место рядом с симпатичной блондинкой, которая неотрывно глядела в иллюминатор. Сумасшедшая гонка к трапу самолета, состояние тяжелого похмелья, — нет, ему необходима сейчас хорошая сигарета.
— Здесь можно курить?
Курить здесь было нельзя.
— А в салоне для курящих есть свободные места?
— Сэр, сейчас пойдем на взлет, — стюард закрывал дверь, — когда мы будем в воздухе, я, возможно, чем-нибудь смогу помочь вам.
Расстроенный, Зекери Кросс сунул билет в конверт, где лежал еще один — на обратный путь, и небрежно опустил конверт в карманчик рюкзака. Свои вещи он бросил в проходе.
Блондинка, опустив глаза, встала, чтобы пропустить Зекери на его место. Он окинул ее с головы до ног взглядом знатока, оценивающе, у него в этой области была огромная практика: итак, дорогая спортивная обувь, бежевые льняные брюки и шикарная мужская куртка. У нее были хорошие пропорции и, по всей видимости, стройные ноги. Натянутое выражение лица под слоем косметики, ни намека на улыбку — возможно, она не выносит самолет? Одним словом, девочка что надо, правда, слишком худа на его вкус. Он взглянул на ее модельную стрижку: цвет волос скорее всего натуральный. Зекери поразила необычная бледность ее лица, как будто она провела много времени в подземелье. Ей где-то немного за тридцать, точнее возраст определить было сложно. Он заметил тяжелое обручальное кольцо, золото высокой пробы, слегка потертое. Он решил, что перед ним секретарша какой-нибудь высокопоставленной шишки, в отпуске. Секретарша, но не жена. Жена летела бы первым классом.
