— Я уже сказал тебе, Джули. Она ушла от меня. Собрала свои вещи и уехала.
Фрэнк стоял в дверях.
— Может, вас оставить вдвоем? — спросил он.
— Нет! — Джон жестом пригласил его войти. — Ты ведь как член семьи. Давай заходи. Мне уж точно нечего скрывать.
Фрэнк посмотрел на Джулию, и она кивнула ему. Тот вошел и закрыл за собой дверь. От него словно от укрытия во время бури веяло надежностью и безопасностью. Девушка села рядом с отцом.
— Я так понимаю, между тобой и матерью вышла ссора.
— Точно. Лиза приготовила пирожные на десерт и предложила мне попробовать.
— Это конечно же было вкусно.
— Я их четыре штуки съел, четыре каких-то пирожных. Ну и можешь себе представить? Разве это причина, чтобы разрывать брак?
У Джулии кровь зашумела в ушах.
— Ты хочешь сказать, вы разводитесь?
Он посерьезнел.
— Да не знаю, черт подери. Спроси у матери.
— Я тебя спрашиваю.
— Мне развод ни к чему. Но в свои шестьдесят лет если я захочу, то буду есть и пять, и десять, и пятьдесят пирожных, и никто мне не должен указывать!
— Мама просто беспокоится, ведь у тебя же нелады с холестерином и врач порекомендовал обязательно соблюдать диету.
Он эмоционально вскинул руки.
— Тогда зачем она готовит их?
Джулия улыбнулась дилемме своего отца. Она никогда не могла противостоять желанию попробовать кулинарные шедевры, которые готовила ее мать. Вот почему ее угораздило в школьные годы набрать такой вес. И то, что она все же решилась покинуть родной дом, стало лучшей для нее диетой.
— Затем, что знает, как ты любишь их, — ответила Джулия спокойно, — и хочет, чтобы тебе было приятно.
— Если она действительно этого хочет, то должна вернуться.
— А куда она уехала? — спросил Фрэнк.
— К своей сестре Норе.
Джулия вздохнула с облегчением.
— Ну это же всего в двух кварталах от тебя.
— Да ведь дело не в том, насколько далеко она уехала, — пробормотал Джон, — а в том, как далеко зашла. Не знаю. Может, это и к лучшему.
— Ну перестань, — сказала Джулия мягко.
Джон задрал подбородок.
— Ни черта подобного! Твоя мамаша, знаешь ли, не самый приятный человек, с которым можно жить. Мне надоели ее придирки, она постоянно твердит, что есть, что пить, как жить. Хватит. Надоело!
— Папа, прекрати. Вы же с мамой любите друг друга!
— Да, тогда зачем ей было уходить?
— Почему ты думаешь, что она не вернется? — спросил его Фрэнк.
— Потому, что она упаковала все свои вещи и сказала, мол, назад не жди, — ответил Джон. — По-моему, все предельно ясно. И не подумаю ее возвращать. Я тоже гордый человек, знаю себе цену.
