Нравится ему это или нет, но вчера поздно вечером он пришел к единственно возможному решению.
— Дальше будет вот что… — медленно сказал он, не сводя глаз с лица Анджелы. — Ты станешь моей женой.
Женой… Женой?
Неужели Филипп думает, что она согласится? Это настолько абсурдно, что она чуть не засмеялась. Но выражение его глаз говорило, что это вовсе не шутка.
— Ну? — спросил он. — Никакой реакции? Это на тебя не похоже. У тебя всегда есть что сказать.
Господи, как же он самодоволен! Как уверен в себе! Может быть, ждет, что благодарная публика упадет ему в ноги? Или начнет аплодировать принесенной им жертве? Связать себя с человеком, которому она не нужна? Только ради того, чтобы он мог очистить свою совесть?
Ну это он надолго запомнит!
Анджела небрежно усмехнулась, как будто знала об этом предложении заранее.
— Спасибо, — вежливо сказала она. — Но меня это не интересует.
— Не интересует. — Филипп улыбнулся одними губами. — Тебя не интересует!
— Верно. Предложение щедрое, но…
— Это не щедрость, а элементарная логика. Мой сын незаконнорожденным не будет.
Анджела знала, что Филипп использует это слово, чтобы запугать ее. Но она не из пугливых. Тут она могла бы потягаться с Филиппом Томлинсоном.
— Устаревшая концепция, — спокойно ответила она.
— В твоем мире — возможно. В моем — нет.
— Ах да, конечно… В высшем обществе все по-другому. Я постоянно забываю об этом. Но я уже сказала: если это так много для тебя значит, я впишу твое имя в его свидетельство о рождении.
— Если это так много для меня значит? — Филипп прищурился. — Когда мой сын подрастет и начнет задавать вопросы, это будет значить для него еще больше. Ты не думаешь, что он захочет узнать своего отца?
Он прав. Следует признать это.
Но не успела Анджела открыть рот, как Филипп продолжил:
— Тебе не приходило в голову, что он когда-нибудь вырастет? Что ты скажешь мальчику, когда он спросит, кто его отец?
В самом деле, что? Анджелу так волнуют ближайшие месяцы, что ей не до предстоящих лет. Ясно только одно: она не последует примеру матери, обвиняющей весь мир и жалующейся на жизнь.
— Я об этом не…
— Не думала, — закончил Филипп. — Я в этом не сомневался.
— Скажу что-нибудь, — упрямо ответила Анджела. — Впереди еще уйма времени.
Филипп посмотрел ей в глаза.
— Тебе ничего не придется говорить, потому что такого вопроса он не задаст. Он будет знать, что его отец я. С самого начала.
— Не может быть, чтобы ты говорил серьезно. Мы ничего не знаем друг о друге.
