Вслед за вытяжным сработала основная парашютная система. Четыре ярких купола из сверхпрочной ткани раскрылись успешно и полностью. Было похоже, что над Марсом расцвел невиданных размеров цветок. Повиснув на стропах, база самостоятельно отстрелила защитный тепловой экран, затем — боковые обтекатели. Скорость упала настолько, что все это раскаленное, оплавленное и обугленное железо стало ненужным. А до поверхности Марса оставались последние десятки метров.
— Девяносто восемь… семьдесят три… шестьдесят один… есть срабатывание пороховых двигателей! Крен — четыре градуса к нормали. Остаточная скорость — в пределах допуска… Есть касание опор!
И наконец:
— Итс дан! Есть мягкая посадка. Ура нам, ребенки разных стран!
В поднявшемся гвалте все не сразу услышали холодный голос Доктора-Виктора:
— Тихо вы! Сигнал исчез. Связь с базой «Калифорния» прервана. Повторяю: сигнал исчез.
— Увы нам, ребенки разных стран… — выдохнул Григорий.
— Эй! Рано отчаиваться. Мы обогнали базу и висим довольно низко над горизонтом. Может иметь место элементарное непрохождение радиоволн. Местная ионосфера изучена весьма поверхностно.
— Если так можно выразиться, — хмыкнул Доктор-Виктор.
— Ох, чует моя печень, что причина гораздо пакостнее, — не согласился Григорий. — Примерно такое же ощущение, как после самогона.
— Что такое самогон? — спросил Дэвид.
— У вас это текилой называется.
— Ну вот что, — решил Эдвин. — «Одиссей» уходит на ночную сторону Марса, и в любом случае связи пока не будет. Поэтому объявляю перерыв на тридцать пять минут. Текилы не обещаю. Кофе-брейк!
— Землю оповещать?
— Пока повременим. Земле сейчас и своих проблем хватает.
Про Землю вспомнили неудачно. Все удрученно замолчали.
* * *
По терракотовому колодцу они спустились к ободу blin'a. Там, на дне «кирпичной шахты», располагался пищеблок, пышно именуемый рестораном «Тиран Итаки». В объеме двух кают, слитых воедино, дизайнеры постарались передать стилистику древней Греции. Вернее, свое представление о ней. Тут были и резные капители, и миниатюрные колонны «а ля Парфенон», и пластмассовые амфоры, и широкие двуручные кратеры, на случай невесомости затянутые пленкой. Вот только подавали в этих сосудах отнюдь не вино, на борту ММК царил беспросветный сухой закон.
— И что будем пить? — уныло пошутил Клаус. — Шнапс, или как всегда?
— Даже как всегда лучше шнапса, — рассеянно отозвался Большой Джо. — А вот скажи-ка, тевтон, зачем эллины ставили такое немыслимое количество колонн в своих храмах?
