— Я знаю, — сказала Мария, — фру Хермансон должна была приехать сюда позже, но мне она очень нужна. Ты сможешь эту неделю обедать где-нибудь в городе?
— Конечно смогу, — ответил Ханс, он был человек покладистый. — А как тебе живется с твоей кузиной?
— Хорошо, — сказала Мария. — Я рада, что пригласила ее. Это была удачная мысль.
Фру Хермансон приехала и взяла хозяйство в свои руки: кухню, печи, уборку — все. Фрида вернулась к отведенной ей роли. По вечерам они сидели перед камином. Мария почти все время молчала. Она наблюдала за своей кузиной.
— Знаешь, я подумала… — начала Фрида, — может, тебе надо починить какое-нибудь белье… или что-нибудь в этом роде.
— По-моему, нет.
— А я думала… Туман так и стоит.
— Да.
— Прости, если я вмешиваюсь не в свое дело, — очень тихо сказала Фрида, — но ты, наверно, сейчас работаешь над какой-нибудь ролью? Для какого-нибудь будущего спектакля?
— Да, — ответила Мария. — У нас осенью премьера. Я играю главную роль.
— О! Твоя первая главная роль!
— Угу. — Мария рассердилась. Как к этому относиться? Она наклонилась, пошевелила дрова в камине и спросила: — А ты откуда знаешь?
Фрида ответила не сразу, она испугалась. Потом прошептала:
— Я вырезаю все статьи о тебе, по-моему, до сих пор тебе давали слишком незначительные роли. И пишут про тебя не так, как следует. Правда.
Мария встала и подошла к бару, она налила себе рюмку и выпила, не отрывая глаз от залитых дождем окон веранды.
— Я сказала глупость? — еле слышно спросила Фрида.
— Почему? — Мария вернулась к камину, ее голос звучал очень холодно. Ей вдруг надоел этот эксперимент. — Не понимаю, решительно не понимаю, почему Ханс не хочет расставаться с этим вороньим гнездом. Здесь можно умереть с тоски. Особенно по вечерам.
Фрида вся сжалась в своем кресле.
Прекрасно, пусть думает, что это из-за нее. Совсем как Элен. Во втором акте, когда Элен даже не замечает их жестокости по отношению к ней…
Мария не спеша села и протянула руки к огню.
— Конечно, — сказала она, — я могла бы заставить его продать этот дом и приобрести другой — поменьше, поудобней и поближе к городу. Но я не могу быть с ним такой бессердечной. — Она быстро повернулась к Фриде и спросила: — Тебя когда-нибудь мучают угрызения совести?
— Да. — Ответ прошелестел, как вздох.
— Часто?
— Не знаю… Наверно, все время. Как-то так…
Фрида прижала руки к животу, как будто ей было больно. Подбородок опущен, лицо застыло, смотрит в сторону.
— Но ведь ты такая добрая, что ты такого делаешь, чтобы у тебя были угрызения совести?
