— Нет, это невыносимо! — взорвался мужчина. — Я предложил тебе на выбор самых блестящих и завидных женихов в городе, и ты отвергла их всех под абсурдными и надуманными предлогами. Это подтверждает то, о чем я и так догадывался, но чему не хотел верить.
Девушка прижала руку к губам.
— Я не понимаю, папа, что ты хочешь этим сказать.
— Ты спуталась с другим мужчиной!
С минуту она молчала, стараясь овладеть собой.
— Прости меня, папа, но как это возможно? Откуда взяться другому мужчине? Я никуда не выхожу одна, только с тобой или Джаксианом. Какой еще мужчина?
Отец молча шагнул к ней и посмотрел на нее в упор. Потом произнес имя, которого я не расслышал.
В ответ она залилась краской.
Ториан испустил сдавленный яростный стон, и мне пришлось толкнуть его, чтобы он молчал.
Девушка мотнула головой в безмолвном отрицании, но лицо ее пылало. Она прижала руки к горлу. Ее сопротивление было сломлено, и она это знала.
Отец подошел к ней еще ближе и заговорил громче:
— Я ведь вижу, как ты смотришь на него, а он — на тебя. Ты околдовала его и лишила рассудка.
Она в отчаянии покачала головой:
— Я… Я не знаю, о чем ты!
— Бесстыжая шлюха! Ты нас всех погубишь! Меня. Брата. Твоих теток и двоюродных сестер. Мы все пропадем из-за твоего злобного упрямства!
Она отшатнулась от отца и прислонилась к спинке кресла. Он схватил ее за хрупкое плечо и рывком повернул к себе.
— И не вздумай отпираться! Единственный выход — это выдать тебя замуж, и немедленно, пока ты не покрыла позором всю семью! Я перечислил тебе четверых достойных мужчин, каждый из которых будет счастлив породниться с кланом Тарпитов. Еще не поздно спасти нашу репутацию. Выбирай, или я сделаю выбор за тебя. За кого ты согласна идти: за Дитиана Лия, Фатмониана Вая, Сошьяка Куэрта или Османа Поманьюка?
Она зажмурилась. Мне показалось, что она вот-вот лишится чувств, ибо бледность вернулась к ней так же быстро, как только что сменилась румянцем.
Отец внимательно посмотрел на нее, потом заговорил чуть мягче:
— Шалиаль, доченька! Это единственный выход для нас, для тебя. И в первую для того несчастного глупца, который оказался не умнее тебя.
Она покачала головой, не поднимая на него глаз:
— Папа, ах, папа!
— Даже не пытайся обращаться ко мне, пока не докажешь своего дочернего повиновения. Если ты не хочешь сделать то, о чем я тебя прошу, из уважения к отцу или ради памяти твоей дорогой матери — да упокоит Морфит ее душу, — сделай это хотя бы ради него и спаси его — сейчас, пока есть еще время.
