Она взяла грифельную доску и деловито вышла во двор. Пауна подметала галерею. Двор был пуст, если не считать Тибала. Он пересел за другой стол, лучше укрытый от солнца. А еще оттуда ему была хорошо видна дверь конторы. В руке он держал открытую книгу, но глаза были устремлены на Гвин. Со двора она ушла через кухонный коридор. Откуда он мог знать, что выйдет она именно через эту дверь – одну из двенадцати? Когда она подошла ближе, он улыбнулся ей. Улыбка эта намекала, что он видел больше, чем можно было догадаться, или знал больше, чем это было возможно, или… Вновь она заметила странность его глаз – он словно бы смотрел не на нее, а сквозь нее. Опять ей начинает что-то мерещиться! Нервы у нее совсем никуда! Она села напротив него.
– Бюрократизм, Тибал-садж. Закон требует, чтобы я подавала сведения обо всех приезжих – имя, откуда ты родом, твое занятие.
Он пожал плечами и посмотрел на наружную дверь.
– Тибал Фрайнит. Из Рарагаша. – Он закрыл книгу и опустил ее в карман балахона.
– Рарагаш?
Она вскинула на него быстрый взгляд. Улыбаясь, он покачал головой:
– Нет, я не меченый.
Она засмеялась, пряча смущение.
– Прости. Я не хотела…
– Вполне естественное предположение. – Казалось, оно его позабавило. – Но теперь Рарагаш просто еще один разоренный город: горстка уцелевших домов среди развалин, которых заметно больше, как и во многих других местах. Не думаю, что у нас там меченых больше, чем в любом другом селении.
– Уж во всяком случае меньше, чем сейчас в Далинге. Считается, что они покинули город, но, наверное, некоторые еще где-то прячутся. (Как Ниад.) Боюсь, я должна спросить о цели твоего приезда. Ты понимаешь, я обязана.
– Разумеется. Я приехал встретиться кое с кем. – Он снова посмотрел на наружную дверь.
– Ну, так я напишу просто «по личному делу». – Она записала. Грифель скрипел, и от этого звука у нее сводило челюсти.
– День для вас выдался спокойный? – спросил Тибал.
– Что? Да, пожалуй.
Это было приглашение остаться и поболтать. Ей до вечера предстояло сделать еще очень много, но почему бы и не дать себе передышку, дать нервам успокоиться. К тому же этот человек заинтриговал ее.
– Обычный, – сказала она. – Возможно, к вечеру подъедут еще двое-трое. Война нанесла нашему городу неизмеримый ущерб. А потом звездная немочь. Боюсь, судьбы припасли еще что-нибудь. И похуже.
Но что похуже могли они приготовить для Гвин Солит, забрав ее мужа, а потом ее малюток? Теперь она может потерять только гостиницу – ну и конечно, свою жизнь.
