- Если нас разрешили от обета молчания, это еще не значит, что нам дозволены непотребные речи в святых стенах.
- Я обета молчания не давал. Монах поморщился: видимо, спор этот начался уже давно. Он повернулся к Тейру:
- Зачем она хочет видеть аббата?
- Из-за моего отца, - ответила Фьяметта. - Боюсь, ему угрожает страшная опасность. Опасность для его души. Мы были свидетелями того, что сеньор Ферранте прибегал к черной магии.
Солдат перекрестился, и монаха ее слова, видимо, встревожили.
- Ну.., скажи ей, пусть идет за мной, - объявил он Тейру и слез по треугольным распоркам между столбами помоста - как оказалось, на монастырское кладбище.
- Но почему ты сам ей не скажешь? А мне тоже идти? - спросил Тейр, ничего не понимая.
- Да-да, - нетерпеливо ответил монах.
- Он избегает говорить с женщиной, - объяснила Фьяметта шепотом.
- А-а! - Тейр заморгал. - Он что, не верит в силу разрешения, которое получил от своего аббата?
Фьяметта мрачно улыбнулась на маячившую внизу тонзуру:
- Может, в сердце своем он монах-ослушник. Монах ответил ей испепеляющим взглядом, но вид у него стал вдвойне растерянным. Они спустились следом за ним - Тейр первым, и помог Фьяметте благополучно спрыгнуть с последней распорки. Монах молча сделал им знак следовать за ним, вошел через другую дверь в темный коридор, провел их через еще более темную комнату и вышел во внутренний двор. Затем в их сопровождении поднялся по лестнице на галерею и постучал в дверь. Ее приоткрыл другой монах и высунул голову наружу. Из щели полился оранжевый свет свечей. Фьяметта с облегчением узнала брата Амброза, секретаря аббата Монреале, дюжего мужчину, питавшего слабость к кошкам, кроликам и другим зверькам. Она несколько раз встречала его в обществе аббата-епископа.
В силу старой привычки их проводник молча указал на Тейра и Фьяметту.
- Фьяметта Бенефорте! - удивленно воскликнул секретарь. - Откуда ты?
- Ах, брат Амброз, помогите мне! Я должна увидеть аббата Монреале!
- Входи, входи!.. Благодарю тебя, брат! - сказал он их безмолвному проводнику. - Можешь вернуться на свой пост.
Секретарь провел их в небольшую келью, место занятий аббата. Там стоял письменный стол, и восковые свечи лили свет на бумагу и гусиное перо, которое секретарь, видимо, только что отложил. Другой канделябр ярко пылал на маленьком аналое под небольшим деревянным распятием на стене напротив, перед которым молился аббат Монреале. Он поднялся с колен, едва они вошли.
