— Так, — сказал в первом ряду выскочка Демин.
— Вот. А буквально через дня два выходит новая директива: гражданин может потребовать адвоката накануне задержания. Правда, не более чем за три дня.
— А как же гражданин будет за три дня знать про свое задержание?
— А хуй его знает, — разумно сказал мужик из управления. — Но демократия налицо. Тем не менее мы отвлеклись. Итак, вы думаете — зачем слабоумные граждане? Объясняю: чтобы всякие мудацкие рыла не сравнивали нашу Великую Россиию с гитлеровской Германией, принято решение: для отличия от человеконенавистнической политики Гитлера слабоумных граждан двинуть в рост. Вот на Западе всякие мудаки кичатся тем, что слабоумные граждане у них клеят коробочки, вьют веревочки и подстригают газончики. Правильно, вроде со стороны красиво. Но это своего рода шовинизм! А если слабоумный гражданин желает работать на иной работе? На его пути встают непреодолимые препоны. Поэтому принято решение: направить слабоумных граждан на работу в органы. С текущего момента каждому оперативному уполномоченному придается один слабоумный гражданин в качестве напарника. Со всеми вытекающими последствиями.
Зал встревоженно зашумел.
— А оружие? Оружие им дадут?
— В качестве оружия пока принято решение выдать электрошокеры.
— А зарплата?
— Зарплата обычная.
— А за рулем им же нельзя…
— За рулем будете сами. Если вопросов больше нету, берите по первому попавшемуся слаобумному гражданину, оформляйте и — вперед.
Фрязин вышел из актового зала в полной растерянности. Под фикусом сидел дурак и смотрел на него преданными глазами. С виду был смирный, слюни не текли. Почему-то Фрязин особенно боялся, когда слюни текут.
— Как звать? — спросил дурака Фрязин, сев на корточки.
— Гы, — улыбнулся дурак. — Володя.
— Стало быть, Володя, будешь моим напарником, — обреченно сказал Фрязин.
— Гы, — сказал Володя и пустил обильные пузыристые слюни.
«У нас, кстати, в коллективе активно обсуждалась проблема чекистов во власти. Мы понимали, что заявления об „угрозах демократии“ в этой связи — заказная попытка некоторых СМИ „демонизировать“ образ ФСБ, создать ей ореол „темной силы“, отстаивающей не государственные, а узкокорпоративные интересы».
А.Андреев, и.о. начальника УФСБ Воронежской области
Журнал попался интересный.
Жуя бутерброд с колбасой «самашкинской мелкорубленной», Кукин устроился на стуле и раскрыл «Итого» жирными колбасными пальцами примерно на середине.
Министр Сетевой Культуры, демократично именовавшийся Семой Лебедевым, вещал о том, как растет и развивается рунет. Основной заботой Семы было не допустить выхода из рунета в какой-либо другой нет, а также не пускать в рунет лазутчиков из разных других нетов. Интервью с министром остроумно называлось «На net и суда нет». Использование латиницы подчеркивало демократический характер издания — и за меньшие нарушения его легко могли бы закрыть, как закрыли всякие другие. Вернее, закрылись они сами — как сказали в новостях, из-за угрызений совести вследствие проявлений космополитизма.
