Второго мая ему стукнуло восемнадцать, и на следующий день он потащил Ларису в загс подавать заявление. Они даже получили талоны на право покупок в «Салоне для новобрачных».
Вот только покупать было не на что. Родители — и его и Ларисины — их не понимали. Они или забыли собственную молодость, или никогда не любили. «Рано вам, выучитесь, получите дипломы-то (что Лариса кончает техникум, не считалось — в наш век институт нужен), — и тогда уж… А сейчас не надо торопиться». Если отцы еще помалкивали, то мать Ларисы говорила ей, что надо подождать еще потому, что девушка ошибается, мол, один раз в жизни и кается потом всю жизнь, а Володина мать — сыну, что Лариса, конечно, умненькая, хозяйственная, но, в общем, ничего особенного, и Вова мог бы найти получше… Вечерний? Не-ет, знают они это вечернее обучение, отец пробовал. И не для того они тянулись, чтобы сын в вечернем учился. Резюме было такое: хотите — женитесь, но мы вам помогать не будем. Можете создавать семью — ищите, на что. Вот так.
Когда Володя, обычно не получавший отказа на денежные просьбы и потому умеренный в них, попросил денег на кольца, мать фыркнула, а отец сложил комбинацию из трех пальцев и сказал:
— Вот тебе! А вздумаешь вместо подготовки к экзаменам подрабатывать, мы с мамой так отходим, что вместо загса в клинику попадешь. Я не шучу!
У Вовки было скоплено двадцать пять рублей «подкожных». У Ларисы оставалась стипендия — двадцать и после экзаменов месячный оклад финансиста — восемьдесят пять. Этого было явно мало. Вовка начал искать, где бы подзаработать. Увы, заработки везде такие, что жить можно и даже неплохо жить, но за два месяца, остающихся до регистрации, накопить на свадьбу, на кольца, на аренду времянки или комнаты невозможно, тем более без специальности. В школе дали корочки слесаря, но за два месяца по третьему разряду что заработаешь? Нет, это не выход.
А ведь свадьбу надо отгрохать такую, чтобы «предки» поняли, что их дети уже не дети и могут жить самостоятельно! И жить где-то надо будет, третьим между Ларисой и Славиком не ляжешь и на свой диван в проходной общей комнате жену не приведешь. А жить самим — это и посуда, и белье, то и её … Он прикинул: желательно для начала тысячи четыре рублей. Самое малое — последний предел — полторы. И не позднее чем через два месяца!
Володя пытался тайком занять у родственников. Но они оказались еще хуже родителей. Он унижался, а они… Отцова сестра тут же, при нем, позвонила матери на работу и доложила обо всем. А материн брат дядя Митя, которого Володя всегда уважал и считал самым лучшим и самым умным в родне, предложил на пару ограбить Госбанк или придушить трех кассиров: в ювелирном, в «Букинисте» и винно-водочном.
