— Ну что? — спрашивали они Гогу-Гошу. — Пришлют самолет?
Тот злился и не отвечал.
В первые дни своего пребывания в Тихо-Пропащенске больше всего он переживал из-за того, что все дела в Москве вершатся теперь без него, что вот уже 99-й кончается и 2000-й на носу, а он совершенно не в курсе, что происходит, какая на данный момент обстановка в Кремле, кто командует в Белом доме, что с выборами в Думу (ведь должны были отменить, но смогли ли?), в каком состоянии президент (по осени у него обычно хандра и нездоровье) и что с главными выборами, удалось провести тот план, о котором договаривались еще весной, или нет? Какой, наконец, курс доллара на сегодня, что с акциями и зарубежными вкладами? Уже продолжительное время он ровным счетом ничего не знает. Оказывается, самое страшное для такого человека, как он, остаться без информации. Если бы кто-то всерьез решил «изъять» его из оборота, ничем при этом не рискуя, то лучшего способа и придумать невозможно, как забросить его в эту дыру. Конечно, случайность — дурацкая, нелепая, хуже не придумаешь. Нашли кого похищать! Мало им простых, никому не нужных людей, ничего для государства не значащих, — ловите, похищайте! Так нет же, они хватают посреди дороги того, от которого столько зависит в России, без которого ни одно крупное дело до сих пор не делалось. Да еще калечат ему память, столько дней прошло, а до сих пор: тут помню, тут не помню… Негодяи, подонки, ничтожества!
Только однажды ему вдруг пришла в голову, но тут же показалась чересчур уж фантастической мысль о том, что все это подстроено специально. Но кем? Неужели у левых сохранились такие позиции в ВПК и космической отрасли, что они могут… Могут — что? Нет, ну были же у них какие-то секретные программы, возможно, и контакты были с «этими» (он уже называл их про себя так, как все здесь называли), кто это теперь знает? Конечно, программы законсервированы, институты закрыты, людей практически не осталось, но кто может поручиться, что где-нибудь не сидит фанатик, псих, знающий некий ключ, код… Нет, фантастика, бред. Все, что с ним произошло, — чистой воды случайность. Возможно, он слишком часто мелькал в телевизоре, вот его и засекли. Надо во что бы то ни стало вернуться в Москву и восстановить свои позиции. Время уходит, утекает, как вода сквозь пальцы, еще немного — и будет поздно, другие решат судьбу России после 2000 года без него. И тогда, если он даже сумеет вернуться, места ему уже не будет, потому что свято место в России пусто не бывает.
