…ЭТО не имело внешних очертаний и признаков. Нельзя было назвать ЭТО «помещением», поскольку там не было ни стен, ни дверей, ни окон — ничего такого. Но «открытой местностью» это также нельзя было назвать, у местности все-таки есть кое-какие приметы — хотя бы почва под ногами, хотя бы скудный ландшафт в виде окрестных холмов и оврагов. Ничего такого ТАМ не было. Вообще ничего. ЭТО было как провал в бездну, в темное, не имеющее видимых границ пространство, где перестали ощущаться тяжесть собственного тела, его параметры и оболочка. Словно плоть его мгновенно втянулась в воронку, обращенную внутрь себя и сжалась до микроскопической точки, горошины. И все, что составляло до сих пор его «Я», полностью сконцентрировалось и уместилось в этой точке, в этой горошине и, освобожденное от внешней оболочки, от обременительных телесных подробностей, пребывало во взвешенном состоянии, колеблясь в темноте пространства, или в пространстве темноты, что в данном случае было одно и то же.
— Это что, уже Страшный суд?
Он не спросил, а только подумал спросить, но в мозгу его сам собой прозвучал ответ:
— Нет, Страшный суд выше.
Кто говорил с ним таким образом — он поначалу не видел. Пространство вокруг казалось ему совершенно пустым и беспредметным. Но постепенно из мрака стали проступать какие-то силуэты, они то приближались к нему, то удалялись, то окружали его плотным кольцом и вращались вокруг него словно по орбите… Кто придумал, что они зеленые? Они бесцветные, даже прозрачные, что-то вроде морских медуз, только плоские и сильно вытянутые по вертикали. Сначала они не собирались его препарировать. Просто окружили и рассматривали.
— Это именно тот, кто нам нужен?
— Один из них во всяком случае.
— И он знает ответ?
— Насколько у них вообще кто-нибудь его знает.
— Они что, действуют без всякой программы, наугад?
— Похоже на то.
В какой-то момент он стал видеть все как будто со стороны. Вот они склонились над некой плоскостью, на которой лежит (на самом деле горизонтально висит в пространстве)… Хм, да это же его собственная оболочка, жалкая телесная оболочка, совершенно пустая и никчемная. Что они с ней делают, интересно? Похоже, они прочищают ему мозги. А может, вставляют новые?
— Эй вы! Что вы там делаете?
— Виси и помалкивай.
— Что значит помалкивай? Это все-таки мои мозги! Я не хочу, чтобы в них копались посторонние!
Он не почувствовал, а только увидел со стороны, что черепная его коробка сжалась, словно ее взяли в тиски, что-то в ней щелкнуло, хрустнуло, открылось и закрылось.
