Рыбаки еще немного постояли, раздумывая, лезть им наверх по склону или не стоит.
— Да ну их! — сказал Санёк. — А то сегодня без рыбы останемся.
Они вернулись к своим удочкам и очень вовремя: рыба — то ли из-за поднятой поперек реки волны, то ли с перепугу — косяком пошла к берегу.
ГЛАВА ВТОРАЯ,
в которой некто неизвестный сваливается с неба на землю
«Летающий объект» опустился над Муравьиной поляной совсем низко, но земли не коснулся, а только выбросил вниз похожую на веревочную лесенку, по которой скатились на землю два темных и узких, почти бестелесных силуэта. За собой они волокли кого-то третьего, на вид более широкого и плотного. С размаху бросив его на землю, лицом в мокрый от росы мох, они быстро исчезли в чреве летательного аппарата, словно их пылесосом туда всосало. Аппарат качнулся, зажужжал и легко взвился над лесом, пару минут еще видны были слабо мерцающие огоньки, но потом и они исчезли. В лесу стало тихо и почти светло, был седьмой час утра.
Некоторое время выброшенный из летательного аппарата лежал, не шевелясь и даже не открывая глаз. Но вскоре длинный нос его, успевший отвыкнуть от всяких ощущений, сам собой дернулся, потянул сырой запах мха и сразу же сильно и часто засопел, отчего нечаянно вдохнул мирно спавшую во мху букашку и тут же громко, с удовольствием чихнул. Вслед за этим несчастный выпростал вперед руку и стал шарить ею вокруг себя, как шарят слепые, наткнулся на пень и долго, словно не веря собственным ощущениям, его оглаживал. И только после этого решился открыть один глаз и стал бешено врашать им, силясь углядеть как можно больше, пока наваждение не кончилось. Наваждение, однако, не кончалось — он действительно лежал лицом вниз на лесной поляне, ранним утром, в тишине, среди забытых земных запахов, и вычихнутый им муравей полз у него по руке.
Тогда выброшенный из аппарата стал неуверенно подниматься — сначала на четвереньки, потом на корточки, потом распрямил коротковатые ноги и встал, тревожно озираясь по сторонам. Лес был совсем редкий и уже пожухлый, где-то невдалеке, внизу, проглядывала то ли река, то ли дорога, спуститься к которой не стоило труда — несколько хорошо протоптанных тропинок лежали прямо перед ним. Он старательно отряхнул с себя травинки, потом задрал голову и внимательно посмотрел в небо. Но ничего такого в нем не заметил, небо было нежно-розовое, высокое и совершенно чистое. Тогда он вздохнул глубоко, свободно, так, что даже голова закружилась, и неуверенно шагнул на одну из тропок.
