— Я скажу в завкоме, чтобы тебе дали ордер на дрова, — догадался Володька.
— Это было бы хорошо…
Кажется, Володька узнал все. Остальные волнующие его вопросы в программу «обследования» не входили. И он мучительно жевал свои мысли, пока не решился спросить:
— Саша, признайся: ты его хоть немножко-то любила?.. Честно?
— Нет, — отвернувшись, сказала Саша. — Мне только сначала казалось… И еще он мне говорил, что меня могут выселить из дома, а с ним меня никто не тронет.
— Вот ведь гад! — бросил Володька, вспомнив, как вел себя Гребенюк на бюро горкома. — Гад он, этот Гребенюк!
И он позвал Сашу в кино. Она засмущалась, а Володька поспешил заверить:
— Я знаю, у тебя, наверное, денег нет. Но я тебя на свои свожу, по-товарищески. Не веришь? Честное слово, по-товарищески!
Саша поднялась с дивана и сняла с плеч темный платок. На секунду перед Володькиными глазами мелькнул на ее белой открытой шее какой-то шнурок. Саша поймала Володькин взгляд и поспешно запахнула ворот.
— Чего это у тебя? — Колючее подозрение вдруг захлестнуло Володьку. — Неужели ты крест носишь?..
— Что ты! — испуганно сказала Саша. — Какой же крест?.. Это… это комсомольский билет. Ведь мне же тогда сказали, чтобы я берегла…
Володька, сам не сознавая, как это смело, протянул руку и коснулся Сашиной шеи, того места, где была развилка груди. Он ощутил что-то твердое, плоское, небольшое. И тут же отдернул руку, сильно покраснев.
— Тьфу ты!.. — сказал он, чтобы скрыть страшную неловкость. — Ты извини, Саша. Дурак я…
Она снова покрыла плечи платком и стояла молча. В синих глазах ее не было обиды, но они были очень, очень грустные.
6
Дом на Крутой улице магнитом тянул Володьку. Весь февраль был вьюжный, холодный, и Володьке казалось, что Саша обязательно мерзнет, сидя одна в темной большой комнате.
Дважды Володька сам подбрасывал ей на заводской машине дрова. Правда, это была почти одна сырая ель и осина с трухлявой середкой, но шофер-шутник обнадежил Володьку, что по крайней мере после сырой осины трубы чистить не придется.
Старуха Гребенючиха, казалось, больше Саши привыкла к Володьке. Через нее он заранее знал, когда «хозяина» не будет дома. Но как-то Володька все-таки напоролся на него и был встречен откровенно грозным взглядом, который Володька мужественно выдержал.
— Ну, — сказал Гребенюк, — чего тебе здесь надо?
От злого волнения у Володьки стало больно в горле, зазвенело в ухе.
— Это вас не касается, — хрипло выговорил он. — Я не к вам…
