— Если хочешь, можешь перекусить на крыльце. Пользуйся случаем, пока солнечно.
— С превеликим удовольствием, — сказала я.
Пока я сидела на ступеньках, снова нахлынули воспоминания. Я знала, что они вернутся, но больше не сопротивлялась. Чему быть, того не миновать.
Я вспоминаю, как мы, падая от усталости, вошли во двор. Филип был бледен как призрак. Манни стиснул зубы, глаза его потемнели от гнева. Пия ревела не переставая, мы с Криз поддерживали друг друга под руку. Рони была вся мокрая, перепачканная глиной.
Боже, какой шок испытали бабушка со Стигом, услышав наш рассказ! О том, что ты, тяжело раненный, остался в лесу. И все же мы не сказали, что произошло на самом деле. Мы надели маски. Придерживались той версии, о которой договорились заранее: ты случайно поранился. Не знаю, подозревали ли они, что мы лжем? Думаю, нет. Скорее всего, они решили, что мы напились и ты правда сам поранился. Все и так было видно. От нас несло перегаром и рвотой. В их глазах читалось осуждение.
Мы ждали полицию, а время тянулось нестерпимо долго. Я ходила по кухне из угла в угол, от плиты к мойке, бормоча: «Ну, скорее же! Скорее!» Работало радио. Помню, передавали чьи-то размышления о религиозном значении Пасхи, о смерти Христа и о его воскрешении. Я молитвенно сложила ладони и молилась за тебя Богу: «О, дорогой Господь, если он при смерти, не дай ему умереть, ведь полиция скоро приедет. Пусть Ким поживет еще немного, чтобы он тоже смог воскреснуть». Тысячу раз я выглядывала в окно над кухонной мойкой. Смотрела на пустую дорогу и страстно желала, чтобы на склоне холма за дровяным сараем наконец появились полицейские.
Был выходной, наверное, поэтому они задерживались. Все отдыхали. А возможно, они просто не понимали, насколько все серьезно. Многие подростки проводили выходные в лесу и, выпив, начинали буянить. Может, в других местах случилось что-нибудь похуже.
Но, когда полицейские наконец приехали, все пошло довольно быстро. Узнав, насколько серьезно ты ранен, да, мы как один твердили: «он поскользнулся с ножом, упал и пропорол живот!», они тут же связались с командным пунктом и затребовали вертолет.
В машинах на задних сиденьях сидели собаки. Полицейские сказали, что кто-то из нас должен отправиться с ними и показать путь. Я подумала: «О, боже, я ни за что не смогу!» Но Филип вышел вперед. «Я покажу», — сказал он. Мне стало интересно, действительно ли он сможет. Филип был бледен как мел. Садясь в патрульную машину, он казался призраком самого себя.
