— Съешь еще одного рака, Ким, — повторяет она, подвигая ко мне большую миску. Я возвращаюсь к действительности, к тихому празднику открытия сезона ловли раков на троих в нашем пряничном домике. Смотрю на красных животных, плавающих в коричневом отваре среди веточек укропа. Качаю головой. Больше не могу. На моей тарелке — гора очистков. В голове крутится навязчивая мысль о съеденных мною раках. Недавно они были целыми: с тонкими ножками, длинными изящными усиками, мощными клешнями и мускулистыми хвостами. Теперь от них осталось безнадежное месиво из разгрызенных лапок, раздробленных спинок и выеденных хвостов.
Как же легко разрушить жизнь! Разломать нечто живое. И насколько невозможно снова собрать его! Никому не под силу собрать из этих кусочков нового рака. Мы можем построить модели корабля, самолета или автомобилей. Но мы не в состоянии собрать нечто живое. Кто же создал живых существ, с самого начала?
Я не знаю. Как мне узнать об этом?
Джим склоняется над столом. Он изучает содержимое миски в поисках добычи, вылавливает рака, переворачивает его и смотрит под хвост.
— Самец, — говорит он разочарованно. — Что ему теперь делать со всеми этими самками?
— Может, отпустить их обратно в Миссисипи? — предлагаю я.
Джим подносит рака ко рту, как губную гармошку, и резко всасывает отвар. Булькающий звук волной проносится по кухне. Мы с Кристин переглядываемся и смеемся.
— Вряд ли еще кто-то кроме тебя, Джим, так душевно ест раков, — говорю я.
Он кивает. Кладет рака на тарелку и разламывает клешню.
— Знаешь, что означает «Миссисипи»? — спрашивает он.
— Понятия не имею.
— Это сердитая тетка — Миссис Сипи.
— Кто-нибудь желает еще тостов?
Мы с Джимом качаем головами.
Кристин начинает убирать со стола. Я замечаю, что она в хорошем настроении.
— Это правда? — спрашиваю я.
Джим хохочет. Отхлебывает пива и насмешливо смотрит на меня.
— Вот ты и попался!
Я киваю. Миссис Сипи заставляет меня вспомнить то, о чем я давно собирался спросить Джима.
— Та девочка во Вьетнаме, которую зовут как меня, ну ту, которую обожгло напалмом, что случилось с ней потом?
Джим смотрит на меня, словно удивившись ассоциациям в моем мозгу.
— Сейчас она живет в Канаде, вышла замуж и имеет много детей.
— Да, я знаю. Ты рассказывал. Но как она справилась со своими воспоминаниями о войне и смогла жить дальше?
Некоторое время Джим сидит молча. Задумчиво грызет раковую лапку.
— Она всех простила. Она даже встречалась с офицером, отдавшим приказ бомбить ее деревню, и обняла его. Эта фотография обошла все газеты.
