— Посмотрите, там наверху дым! — говорит Криз.
— Нам туда! — говорю я. — Там наш лагерь.
Мы почти ползком преодолеваем последний отрезок пути. Рони лает. Мы смеемся. Я кричу:
— Вареная колбаса! Арахисовое масло!
Туве вторит мне:
— Чипсы «Тако»!
Старый добрый наш лагерь! Как приятно снова увидеть Филипа!
Мы почти наверху и видим, что дым становится гуще. Это означает, что там кто-то есть! Кто-то разжег костер. Я кричу:
— А вот и мы! Готовьте три порции каприччозы с сыром!
Криз и Туве смеются надо мной.
— Странно, что они не отвечают, — говорит Туве. Она приставляет ладони ко рту:
— Пия!
Тишина, лишь слабый ветерок в кронах деревьев, лишь ворона или, вернее, ворон каркает где-то высоко в небе.
— Кажется, их нет, — говорю я.
— Кто же тогда жжет костер? — спрашивает Криз.
* * *
Последний отрезок пути мы преодолеваем медленно, как-то настороженно. Наконец до нас долетают какие-то звуки. Сначала я ничего не понимаю. Не могу определить, откуда они доносятся. Здесь, в лесу, это трудно. Мне кажется, что звуки раздаются совсем с другой стороны. Смех. Манни?
— Филип! — кричу я.
Я останавливаюсь, перевожу дух, слушаю. Сердце выскакивает из груди. Наконец голос отвечает:
— Да-а-а!
Кажется, это Филип. Сначала я не узнаю его голос. Но вскоре сомнение проходит. Хотя неужели это и правда Филип?
— Это мы! — кричу я. — Мы идем!
С горы снова слышен смех. Манни? Затем первый голос, который должен принадлежать Филипу, говорит:
— Хорошо.
— Всем привет! — кричит Криз.
Мы выходим из-за деревьев, видим наш лагерь, и я останавливаюсь как вкопанный. Лагерь выглядит совсем не таким, каким мы его оставили. Повсюду валяются наши вещи: одежда, рюкзаки, ботинки, бинокли, кастрюли, пивные банки, тарелки, подстилки. На дереве сидит сова. Мой рюкзак перевернут и брошен на землю.
Перед кострищем лежат Манни и Филип. Они смеются над нами, но не встают. Костер потух и просто дымится. Две банки из-под пива и бутылка валяются между ними.
— Здорово, — говорит Филип и кривится.
— Клево, что вы пришли, — добавляет Манни.
— Черт, ну мы и заблудились, — говорю я и перевожу Дух.
Филип хохочет.
— Я думала, мы вас никогда уже не найдем, — говорит Туве.
— Мы столько миль прошагали!
— Да, ну и дела, — с улыбкой говорит Манни. Он отхлебывает из бутылки. Затем снова сползает.
— Что вы пьете? — спрашиваю я.
— А где Пия? — перебивает меня Криз.
Я оглядываюсь. Обнаруживаю Пию-Марию в темноте под навесом. Та спит. Криз подходит и осторожно трясет ее.
