— Конечно. Но это был бы именно домик, а я хочу иметь настоящий дом, — засмеялся Мефодий. — Вы увидите: Бог, на Которого я надеюсь, поможет мне.
Хозяин дал согласие, и Мефодий начал свою работу. Соседи собрались наблюдать, как рождается чудо, которое затевал работник Ондрачика. На работу вышли нанятые Мефодием Подгайский и его мать, затем Андрей. Немного помогала и Дорка. Даже Ондрачик, и тот рылся на пригорке и засыпал болото. Все вместе они вывезли с пригорка столько глины, что не только сравняли участок, но даже подняли его выше улицы.
В школьном саду Мефодий купил деревца и посадил их в три ряда. Когда наступило лето, все деревца зазеленели. Получился красивый сад.
Тогда принялись за кирпичи, и когда страдная пора отозвала других, изготовление кирпича продолжали одни Подгайские, пока и они не ушли на жатву.
— Кто бы мог подумать, что работник Ондрачика даст нам такой прекрасный заработок?! — говорила жена Подгайского, благословляя Мефодия. — Сам Бог его нам прислал.
Мартын уже не пил более. Он глубоко раскаивался в прежней жизни и просил у Бога прощения былых безобразий.
Был прелестный летний день. Люди шли в поле посмотреть на урожай. Вслед за другими собрался и домохозяин Петрач. Он хотел было уже одеть сюртук, как вдруг в комнату вошёл Мефодий.
Гость был немаловажный, так как Петрач хорошо понимал, какое благодеяние оказал его сыну соседский работник тем, что обучил его довольно правильно соединять буквы и писать их.
Петрач был человеком самолюбивым, и ему было досадно, что его сын вынужден оставаться неучем. Поэтому посещение Мефодия было для него приятно. Петрач знал, что гость пришёл к сыну, но он давно уже сам хотел потолковать с ним. Он предложил ему место и сел с ним рядом.
— Самко сейчас придёт. Он вышел немного пройтись, но ты ведь сам знаешь, как много ему надо времени, чтобы вернуться домой.
— Хорошо и так, — улыбнулся Мефодий. — Я рад, что я встретил вас, сосед, и что сына вашего пока нет дома. Мне давно хочется сказать вам нечто очень важное.
Петрач удивился: что бы такое мог ему сказать Мефодий?
— Думали ли вы когда-нибудь о том, что будет дальше с вашим единственным сыном?
— Будет нищим! — сказал Петрач жёстко. — В чём я виноват? Свою часть он, конечно, получит, но что он будет с ней делать? Крестьянин из него не выйдет никоим образом...
— То же думаю и я. Я слышал недавно, что вы собираетесь принять зятя к себе в дом. Пока родители живы, Самко будет жить неплохо. Но когда вас не станет, что тогда? Он будет зависеть от милости или немилости других, а он ведь ваш единственный и первородный сын!
