Разговор окончен, а я всё держу в руках телефонную трубку, пытаясь осмыслить услышанное. Я всегда чувствовал себя кровно связанным с партией неразрывными узами и уже носил у сердца карточку кандидата в члены КПСС. Вся жизнь казалась мне подготовкой к тому величайшему событию, когда партия назовёт меня своим сыном. Но одно дело готовиться к вступлению в единый строй коммунистов, считая себя всё ещё недостойным идеала, который складывался годами, для которого отбиралось всё лучшее у знакомых мне партийных людей старшего поколения, от тех, кто оставил светлые следы в памяти за все годы сознательной жизни.
Много лет я был комсомольцем и всегда считал, что повзрослею, познаю науки, проверю себя в делах, — непременно буду коммунистом. И вдруг теперь, в первые минуты возвращения из космического полёта, услышать от Первого секретаря Центрального Комитета нашей партии о том, что ты теперь полноправный член славной Коммунистической партии, созданной великим Лениным! Сбылась заветная мечта моя.
Коммунист! Это слово вошло в моё сознание с детства, имело прямую связь с другим — коммунар. Звание коммунара носили мои деды, мой отец, и оно было родным и близким в нашей семье. В ранние годы детства я много слышал о первых коммунарах.
Селом коммунаров зовётся родной посёлок, где мне довелось сделать свои первые шаги по земле. Партизаны гражданской войны, беднота, в сердцах которой зажглись ленинские идеи о коллективном труде, среди сибирской тайги на голом месте основали коммуну в далёкие двадцатые годы. Оба деда мои, и Михаил Алексеевич Носов, и Павел Иванович Титов, были в числе тех, кто прокладывал первые борозды на общественном поле, кто складывал первые венцы срубов коммунарских домов.
Память воскрешает одну из страничек далёкого детства. Мы сидим с отцом под густыми ветвями дерева, прислушиваясь к шуму ветра в кронах сосен. Отец, покусывая зелёную травинку, не спеша, ведёт рассказ о далёких и ещё непонятных мне тогда двадцатых годах. Перебивая его неторопливую речь, я задаю вопросы:
— Папа, а что такое кулак? А кто такой нэпман?
Отец удивлённо посматривает на меня, будто видит впервые, и говорит о том, как зарождалась новая жизнь в этих краях. По крупицам я узнаю историю родного села.
Ни всполохи бандитских выстрелов, ни кулацкие угрозы не сломили боевого духа коммунаров: коммуна крепла год от года, завоёвывая на свою сторону всё большее число тружеников земли, их сердца и умы. Бывшие бедняки сломили не только кулаков, они взорвали вековые устои старой деревни, утвердив в ней новую жизнь, новую мораль.
