— Восемь лет, как война кончилась, — говорит он, — где были развалины — новые города построили. А в Кустанае войной-то и не пахло. Наверняка наша школа хорошо устроена.
Приятель замолкает, припоминая что-то, ещё раз поправляет непослушные волосы и продолжает:
— Знаешь, Герман, о чём я думаю? Вот мы едем в школу, будем лётчиками…
Может быть, борясь со своими сомнениями, а может, заметив искорки неуверенности в моём взгляде, приятель горячо продолжал:
— Будем, непременно будем. И на реактивных полетаем. Это здорово. Что наши творили на параде в Тушине! Не просто летали, а уже выполняли групповой пилотаж.
Вот так, в разговорах, полные надежд, приехали мы, вчерашние десятиклассники, в авиашколу. И здесь нас ожидало первое испытание. Одели нас в солдатское обмундирование, отчего мы сразу вдруг стали похожи друг на друга, потом построили, и командир подразделения объявил:
— Товарищи курсанты! Вам пока придётся жить на новом месте. Будем рыть землянки, разместимся в них, а там видно будет…
Он говорил о трудностях походно-боевой жизни, к которым должен быть привычен военный лётчик; о том, что в борьбе с этими трудностями закаляются характеры. И только теперь до моего сознания дошла мысль о том, что о полётах пока речи и быть не может, что первая задача — копать землянки.
Мой приятель по вагону стоял рядом. Мы обменялись удивлёнными взглядами, и я заметил, как он сразу сник, помрачнел.
Что ж? Копать землю так копать. В руках обыкновенная лопата, и я с трудом вгоняю её в спрессованный веками степной чернозём, поддеваю иссиня-чёрный, спечённый солнцем пласт и швыряю подальше от границы будущей землянки. К работе я привык дома, помогая матери и отцу по хозяйству, но всё же к вечеру усталость сильно давала себя знать. Отяжелели руки, ныла спина, наливались свинцом ноги.
И так день, другой, десятый…
— Приехали летать, а тут — землю копать, — хмуро ворчал сосед. С каждым днём он становился всё тревожнее, потом, сказавшись больным, не вышел на работу, а вечером, вдруг повеселев, объявил: — Знаешь, Герман, меня отчисляют. По здоровью…
У нас состоялось комсомольское собрание, и мы крепко ругали тех, кто становился нытиком.
А в землянках жилось не так уж плохо. Вечерами было даже интересно. Мы представляли себе, как в таких же землянках жили комсомольцы, строители Комсомольска-на-Амуре, или партизаны соединения легендарного Сидора Ковпака, или лётчики на фронтовых аэродромах в годы Великой Отечественной войны.
