— В этом смысле он мало изменился, — произнес Бернард, но развивать эту тему не стал. Вместо этого он сказал: — Я еду туда по довольно мрачному делу — идет следствие. Но пусть это тебя не беспокоит.
— Кто-то из Детей?
— Нет, — он покачал головой. — Дорожное происшествие с местным парнишкой по имени Поули.
— Поули, — повторил я. — Да. Припоминаю. У них ферма неподалеку, ближе к Оппли.
— Именно. Ферма Дакр. Трагическое происшествие.
Мне показалось чересчур назойливым расспрашивать, какое отношение Бернард имеет к этому следствию, и я перевел разговор на свои канадские впечатления.
Назавтра, прекрасным летним утром, мы отправились в путь вскоре после завтрака. В машине Бернард разговорился, видимо, чувствуя себя свободнее, чем вчера в клубе.
— В Мидвиче произошли некоторые перемены, — предупредил он. — Ваш бывший коттедж занимает теперь супружеская пара по фамилии Уэлтон; он делает гравюры, а его жена — глиняные горшки. По-моему, это не слишком надежный источник дохода, но это их личное дело, и концы с концами они как-то сводят. Не помню, кто сейчас живет в бывшем доме Кримма; после Фрименов там сменилось несколько хозяев. Но больше всего тебя, вероятно, удивит Ферма. Теперь там новая вывеска: «Ферма Мидвич — Специальная школа — Министерство просвещения».
— Вот как? Дети? — спросил я.
— Именно, — кивнул он. — «Экзотическая идея» Зеллаби оказалась куда менее экзотической, чем можно было ожидать. К великому конфузу Фрименов, он попал в десятку. Фрименам пришлось убраться после того, как они сели в такую лужу.
— Ты имеешь в виду его идею насчет Адама и Евы? — недоверчиво спросил я.
— Не совсем. Я имею в виду два коллективных разума, две группы. Их существование вскоре подтвердилось, а потом стали появляться и новые доказательства. Примерно в два года один из мальчиков научился читать простые слова…
— В два года! — воскликнул я.
— Это соответствует четырем годам для обычного ребенка, — напомнил он. — А на следующий день оказалось, что эти слова могут прочитать все мальчики. Потом события просто понеслись вскачь. Через несколько недель научилась читать одна из девочек, после чего читать умели уже все девочки. Потом один мальчик научился ездить на велосипеде, и сразу же оказалось, что все они прекрасно ездят с первой же попытки. Миссис Бринкман научила свою девочку плавать; немедленно научились этому и все остальные, но мальчики не умели, пока, в свою очередь, не научился плавать один из них. Впрочем, с тех пор как Зеллаби обнаружил этот эффект, никто в нем и не сомневается. Но вокруг его идеи о том, что каждая группа представляет собой единую личность, споры идут до сих пор. Немногие соглашаются с подобной теорией. Повышенная контактность — да; группа, внутри которой существует не вполне понятный способ общения, — возможно; но единая личность, состоящая из физически независимых частей, — нет, с этим согласны очень немногие.
