Однако, какой бы научный интерес ни представляли Дети в течение первого года их жизни, почти ничто не внушало нам опасений. Кроме перманентного сопротивления попыткам увезти любого из них из Мидвича, прочие проявления их способностей к принуждению были весьма умеренны и нечасты. Они были, по словам Зеллаби, детьми очень разумными и самостоятельными — пока к ним не начинали относиться пренебрежительно или препятствовать их желаниям. За двумя исключениями, здоровье их также было в полном порядке. Этими двумя исключениями оказались две болезненные девочки, которые незадолго до Рождества подхватили какую-то вирусную инфекцию и умерли в течение нескольких часов.
Казалось, ничто в поведении Детей не подтверждало зловещие предсказания старух или иначе сформулированные, но не менее мрачные, прогнозы самого Зеллаби; время текло настолько безмятежно, что не только мы с Джанет, но и многие другие начали сомневаться, не преувеличены ли наши страхи, и не ослабевают ли необычные способности Детей — может быть, они совсем исчезнут, когда те подрастут?
Но следующим летом Зеллаби сделал открытие, которое, судя по всему, ускользнуло от внимания Фрименов, несмотря на их добросовестную слежку.
Однажды летним утром Гордон Зеллаби явился к нам домой и безжалостно вытащил нас на улицу. Я пытался протестовать, но он был неумолим.
— Я все прекрасно понимаю, дорогой мой. Знаю, что отрываю вас от работы. У меня самого перед глазами стоит отчаянное лицо моего издателя. Но это очень важно. Мне нужны свидетели, заслуживающие доверия.
— Свидетели чего? — без всякого энтузиазма спросила Джанет.
Зеллаби покачал головой.
— Я ничего не буду говорить заранее. Я просто прошу вас наблюдать за экспериментом и делать свои выводы. Вот здесь, — он похлопал себя по карману, — наш инструмент.
Он положил на стол маленькую покрытую орнаментом деревянную коробочку размером в полтора спичечных коробка, а рядом — головоломку в виде двух больших изогнутых и сцепленных между собой гвоздей, которые нужно правильно повернуть, чтобы разъединить. Гордон поднял деревянную коробочку и слегка потряс. Внутри что-то стукнуло.
— Леденец, — объяснил он. — Эта коробочка — плод бессмысленной изобретательности японцев. Как ее открыть, сразу не понятно, но стоит сдвинуть в сторону вот эту пластинку мозаики, и она без труда откроется — и вот вам конфета. Зачем было нужно придумывать такую конструкцию, известно лишь японцам, но нам, я думаю, она сослужит хорошую службу. Итак, какого мальчика из Детей мы выберем для первой пробы?
