Мидвичские кукушки | страница 37



Взгляд его блуждал. Если они и думали об одном и том же, то никак этого не показывали.

— Вас подвезти, викарий? — предложил доктор.

— Буду вам крайне признателен.

Мистер Либоди снял с вешалки пальто. Доктор протянул руку, чтобы помочь, но викарий, вместо того чтобы повернуться к нему спиной, вдруг посмотрел ему прямо в глаза.

— Я уже несколько дней собираюсь спросить Вас, доктор. Вы не думаете, что нам стоило бы поговорить — в любое время, когда Вам будет удобно?

Доктор Уиллерс кивнул.

— Я как раз собирался просить Вас о том же. Может быть, прямо сейчас? У меня сегодня свободный вечер.

— Отлично, — согласился мистер Либоди, с ноткой облегчения в голосе. Пока доктор помогал ему надеть пальто, он добавил: — Думаю, что у меня дома нам никто не будет мешать.

Я смотрел, как они уходят, погруженные каждый в свои мысли. Тогда я и не подозревал, в чем причина их тревоги, и лишь много позже узнал, о чем они беседовали.


Когда они вошли в дом викария, мистер Либоди первым делом направился в кабинет и разжег огонь в камине.

Доктор Уиллерс снял пальто и уселся в одно из кресел, протянув руки к огню. Преподобный Хьюберт занял кресло напротив и некоторое время разглядывал языки пламени. Наконец он сказал:

— В наши дни люди уже не столь набожны, как их предки, — многие предпочитают теологии более современные науки. Поэтому, вероятно, в некоторых отношениях вы знаете мою паству лучше меня. Нам обоим, каждому в своей области — которые, впрочем, существенно перекрываются — приходится выслушивать людские исповеди. И, хотя этика отношений между двумя людьми, выслушавшими одну и ту же исповедь, мне не совсем ясна, мне кажется, что, когда дело касается столь серьезной проблемы, не будет неэтичным, если они проконсультируются друг с другом — избегая, естественно, подробностей личного характера.

Мистер Либоди отвел взгляд от огня и вопросительно посмотрел на собеседника. Доктор кивнул.

— Да, — согласился он, — думаю, что в нынешних необычных обстоятельствах это вполне допустимо.

— Рад это слышать, очень рад, — сказал викарий. — Честно говоря, доктор, не могу припомнить, когда я был столь же обеспокоен или когда был так же не в состоянии утешить некоторых своих прихожан, как сейчас. Уверен, вы понимаете, что я имею в виду.

— Нет, — решительно сказал доктор. — У меня, правда, есть основания для беспокойства — и думаю, что их будет еще больше. Мои причины для беспокойства несколько иного рода, и, вероятно, не столь тревожны — короче говоря, моя задача заключается в том, чтобы предпринимать практические шаги, связанные с последствиями; причины же меня волновать не должны.