— Дорогая, — сказал Зеллаби жене за завтраком, — если ты поедешь сегодня в Трейн, то не купишь ли большую банку леденцов?
Антея перевела взгляд с тостера на мужа.
— Дорогой, — сказала она без особой нежности, — во-первых, если ты вспомнишь вчерашний день, то поймешь, что о поездке в Трейн не может быть и речи. Во-вторых, я не собираюсь снабжать Детей конфетами. В-третьих, если это означает, что ты собираешься сегодня вечером показывать им кино на Ферме, то я категорически против.
— Барьера больше нет, — сказал Зеллаби. — Вчера вечером я объяснил им, что это просто глупо. Заложники все равно не смогут ни о чем сговориться так, чтобы Дети об этом не узнали — хотя бы через мисс Лэмб или мисс Огл. Барьер означает только лишние неудобства; половина или даже четверть населения поселка служат для них столь же хорошим щитом, как и весь поселок. Кроме того, я сказал, что отменю свою лекцию об Эгейских островах сегодня вечером, если половина из них собирается болтаться по окрестным дорогам.
— И они так просто согласились? — с интересом спросила Антея.
— Конечно. Они вовсе не такие глупые и с пониманием относятся к разумным аргументам.
— В самом деле? После всего, что мы пережили…
— Но их можно понять, — возразил Зеллаби. — Когда они возбуждены или испуганы, они делают глупости, но разве все мы их не делаем? А поскольку они еще маленькие, то не рассчитывают свои силы, но ведь это можно сказать и о всех детях? Да, они встревожены и обеспокоены — а мы бы не беспокоились, если бы над нами висела угроза того, что произошло в Гижинске?
— Гордон, — холодно ответила Антея, — я тебя не понимаю. На Детях лежит ответственность за гибель шести человек. Они убили шестерых людей, наших хороших знакомых, и еще больше народу ранили, некоторых очень тяжело. В любой момент это может произойти с любым из нас. Ты это защищаешь?
— Конечно, нет, дорогая. Я просто объясняю, что они могут делать ошибки, когда им угрожают, точно так же, как мы. Когда-нибудь им придется сражаться с нами за свою жизнь; они давно знают об этом, и сейчас по ошибке решили, что это время уже настало.
— Значит, теперь мы должны сказать: «Жаль, конечно, что вы по ошибке убили шесть человек. Давайте забудем об этом»?
