— Где? — обернулся Вовка, но ничего не увидел.
Константин Макарович тоже беспокойно скосил глаза и пробормотал себе под нос:
— Помоги, Господи…
Это Вовку очень удивило. Неужели прадедушка боится волка, сидя за рулем автомобиля? Какие бы зубы у этого зверя ни были, он ведь не прогрызет стальные дверцы. Да и не догонит он машину. Все-таки сорок километров в час.
Между тем Константин Макарович надавил на педаль газа и заставил свою колымагу ехать гораздо быстрее. Стрелка спидометра подползла к шестидесяти.
В этот момент сразу с обеих сторон дороги загорелись аж по четыре пары зеленых огоньков. На сей раз они не погасли сразу же и не исчезли, когда машина проехала мимо них. Нет! Зловещие светлячки словно бы полетели рядом с «Запорожцем», не отставая, не обгоняя и не скрываясь за кустами и стволами деревьев.
— Что это? — испуганно спросила Агата.
— Это не волки… — пробормотал Вовка, чувствуя, как переполняет его леденящий страх.
— Мать Пресвятая Богородица, спаси и помилуй! — произнес прадед, с усилием, будто она была приклеена, оторвал правую руку от баранки и перекрестился. В ту же секунду огоньки как по команде исчезли.
Ребята даже и спрашивать побоялись, отчего так получилось. Но оба сразу поняли: неспроста эта станция и село носили название Чертогоново…
Впрочем, через несколько минут лес поредел, а потом и вовсе расступился. Дорога пошла в горку, на которой светились уже вполне мирные, уютные желтоватые огоньки в окнах сельских домов. Правда, очень редкие. Должно быть, большинство жителей уже спать легли.
— Уф-ф! — вырвалось у Агаты.
— Рано радуешься, внученька… — произнес старик. — Еще пять километров осталось…
«Запорожец» благополучно доехал до села и покатил мимо домов. Здесь Вовкин страх на некоторое время притупился. Тут и окна светились, и телевизор кое-кто смотрел, и даже несколько прохожих попалось навстречу. Но вскоре машина миновала село, поехала через поле и опять стала приближаться к лесу. Страх вновь начал нарастать, быстро, буквально с каждым оборотом колес «Запорожца».
— Ну, помоги, господи, до полуночи мостик проехать! — прокряхтел Константин Макарович.
— Какой мостик? — робко поинтересовалась Агата.
— Такой… — махнул рукой старик. — Нехороший…
Ни Вовка, ни Агата не решились уточнять, почему этот мостик нехороший. Машина въехала на исковерканную тракторными гусеницами лесную дорожку, по сравнению с которой та, что вела от станции в село, казалась прямо-таки автострадой. Здесь пришлось плестись как черепаха — всего-то на двадцати километрах в час. А до полуночи оставалось не более десяти минут.
