2. Покапокапокапока — дождь, который идет.
3. Капкапкапкап — дождь, который закончился.
4. Покапока-капкап — скоро пойдет дождь.
5. Тпруап — плохой человек (не путать с тпруа — см. выше), обидчик.
6. Сёка — щека.
7. Дядя — тетя.
8. Тётя — дядя.
9. Баба — бабушка, которая в данный момент не вызывает раздражения.
10. Бабага — бабушка, которая сейчас раздражает.
11. Лыбыбыбр[2] — конфета.
12. Ка — ворона.
13. Ка — голубь.
14. Ка — любая птица.
15. Ка — корова.
16. Ка — непонятливый отец.
17. Ка — забор.
18. Ка — молоко.
19. Ка — каша.
20. Ка — симпатичная телка.
21. Ка — здоровенная штуковина, которая болтается на непонятливом отце, когда тот с утра ищет бутылочку с водой.
22. Ка — бутылочка с водой.
23. Ка — все на свете.
— Пересчитайте!
Вася, мученически вздохнув и возведя очи горе… Я понимаю, что это штампы, но когда человек ведет себя как штамповка, лучший способ описать его поведение — штампы. Итак, весна, апрель, Матвею уже шесть месяцев, у него снова начал болеть живот, и я опять не высыпаюсь. Тем не менее, я не курю, чувствую себя прекрасно. В Молдавии все цветет, на мне военная куртка — ты похож в ней на бомжа, негодует моя мать — и модный свитер, купленный еще Оксаной. Я иногда с тревогой думаю о том, что будет, когда ее вещи, в смысле вещи, купленные ей для меня, износятся. У меня ведь совсем нет вкуса. Искать еще жену?! Ладно, с этим потом. Джинсы на мне новые, и, как всегда в новых вещах, я благодушен и кокетничаю. Напротив меня — грустный усатый молдаванин, пресс-секретарь испанской компании «Юнион Мендоса», Василий Гараба. На нем костюм, сидит который, впрочем, так себе — в Молдавии мало кто умеет носить костюмы, я, кстати, умею — и он, глядя в потолок, вздыхает и начинает пересчитывать пачку денег.
— …десять, одиннадцать…
Я приветливо улыбаюсь и гляжу в окно. Напротив — цветущая японская вишня. Надо бы что-то сочинить про сакуру, думаю я. И ликую, вида стараясь не подавать. Все-таки сработало. Вася Гараба отсчитывает мне семь тысяч долларов купюрами по сто.
— …двенадцать, тринадцать…
Считай, считай, мой счетовод. Семь тысяч долларов. Неплохо, на лето хватит. Свожу Матвея на море. Трахну там какую-нибудь телку. Покажу ребенку море. Деньги, которые я получил на Матвея в газете, закончились. Я и не предполагал, что на ребенка уходит столько бабла! Ей-богу…
— …четырнадцать, пятнадцать…
Вот и пришлось заняться бизнесом. Ну, если проще — вымогательством. Или шантажом. Как угодно. Вася пересчитывает деньги, которые компания «Юнион Мендоса» платит мне за то, чтобы я не опубликовал большую статью о том, как эта доблестная фирма незаконно приватизировала электросети. Полиции и наручников я не боюсь. Семь штук — сущие копейки за то, чтобы не разоблачили твою аферу на десять миллионов. Это раз. Я надежен и, как тигр, два раза на одну добычу не нападаю, и Вася это знает. Это два. Я не лох, и наличку в руки просто так бы не взял, поэтому деньги мне оформляют вполне законно — за помощь в освещении работы компании в средствах массовой и прочая, и прочая. Попробуй я взять их побыстрее, и без всех этих сопроводительных бумажек, меня, само собой, давно бы уже кормили обедами в предвариловке.
