— Барри говорил, что акула в итоге «сбежала». — Рыба с кличкой Флаксман чмокнула губами. — Как это случилось? В конце концов, здесь не федеральная тюрьма, а Carcharodon Linnaeus — не террорист, готовящий подкоп!
Увы, мудреное название белой акулы, вызывавшее однозначное возбуждение на ученых коллегиях, в баре Кукера успеха не имело.
— Когда ваши дружки, «мозговые косточки» из Чарлстона, даже не почухались в ответ на нашу с Хью депешу… — изрядно набравшийся Ламберт с трудом ворочал языком, и, произнеся эту мудреную фразу, он с минуту отдыхал. — Так вот, мы неделю подождали — и отбили им… о чем это я?.. да, верно, вторую телеграмму отбили, вот! А надо было поехать лично и отбить почки — потому что они соизволили отозваться! Дескать, хрена вам, рыбари мокрозадые, а не денег, подавитесь своей раздерьмовой акулой — или пусть лучше она вами подавится!
— Идиоты! — пробормотал доктор Флаксман, комкая край скатерти. — Бездельники! Если бы я узнал хоть на неделю раньше…
Однако рыбак то ли не расслышал слов ихтиолога, то ли попросту не обратил на них внимания.
— Все вы, яйцеголовые, одинаковы! — рычал Малявка. — Ломаного цента от вас не дождешься! А потом в газетах про нас, простых людей, кричите: невежи, мол, тупицы! Из-за них пропала эта, как ее… уми… муми… уникальная научная находка! Не скупились бы на хрустящие — ничего б и не пропадало! Все бы вам тащили, море вверх дном перевернули бы!
— Вот это точно, — вполголоса буркнул ихтиолог.
— А так — что нам оставалось? Поперлись мы с Хью к Биллу в бар…
* * *
— …Я бы этим умникам… — Хьюго в очередной раз оборвал фразу, не находя слов от возмущения, и залил горечь внушительным глотком чистого, как и его ярость, «Гордон-джина». — Пошли, Лэмб, пристрелим чертову тварь! Плавники китайцам продадим — все равно от нее больше никакого толку нет!
— Верно! — поддакнул тоже изрядно подвыпивший Нед Хокинс, приятель братьев Мак-Эвансов.
Впрочем, Нед был скорее собутыльником и идеальным партнером для пьяной потасовки — нечувствительность Хокинса к боли была притчей во языцех всего острова.
— Охота тебе, Хью, тащиться невесть куда на ночь глядя! — лениво отозвался Малявка Лэмб. — Лучше с утра.
— Нет уж, Ягненочек! — рыкнул, оборачиваясь, Хьюго. — Раз денежки наши накрылись, так хоть душу отведем! Одни убытки от этих в белых рубашках, дьявол их сожри вместе с ихними акулами!
Хлопнула дверь. Околачивавшийся в баре сын Плешака Абрахама, который все пытался увести домой набравшегося папашу, выскочил наружу; но исчезновение придурка Пола никого не заинтересовало.
