История зарубежной журналистики, 1945-2008 | страница 55



С приездом Ангелов Ада у копов наконец появился повод — их raison d’être[15] — и они быстренько утроили охрану. В конце концов, Кизи перешел все границы дозволенного. Шайка битников и колледжских типов, поедающих некоторого рода невидимый наркотик — это тяжелое испытание, но вот банда прогнивших головорезов на мотоциклах стала той самой ощутимой угрозой, которую так сильно жаждал закон.

Первая вечеринка, на которой присутствовали Ангелы из Фриско, ознаменовалась ревущим успехом. Где-то около полуночи гонщик Пит, который шарился среди пивных бутылок, усмехнувшись, сказал: «Мужик, это чертовски прекрасная туса. Мы совсем не знали, чего нам ждать, когда мы ехали сюда, но все просто круто. На этот раз все просто ха-ха, а не тыдщ-тыдщ!»

Большинство Ангелов занимало оборонительные позиции — впрочем, ровно до тех пор, пока все они не напились. Правда, некоторых из них так и не покинула идея, что в любой момент на них могут напасть или побить <...> но, в целом, они понимали, что им самим придется сильно постараться, чтобы во всей этой ситуации появилось хоть какое-то напряжение. Люди Кизи были слишком заняты собственным безумием, чтобы думать о таком грубом и жизненном явлении, как Ангелы Ада. На вечеринке присутствовали и другие звезды (среди прочих поэт Аллен Гинзберг и Ричард Алперт, ЛСД-гуру), и хотя Ангелы их не знали, им не пришлась по нраву идея делиться с кем-либо своей славой.

Это была первая встреча Гинзберга с Ангелами, и он быстро стал aficionada[16]. Позже ночью, когда стало известно, что все покидающие вечеринку схвачены полицией, Гинзберг и я вышли посмотреть, что все это значит. «Фольксваген», выехавший из ворот перед нами, был остановлен через полмили, его владельцев вытащили из машины для допроса с пристрастием. Наш план заключался в том, чтобы прибыть на место задержания с диктофоном, но я едва успел переключиться с первой передачи, как нас остановила машина другого шерифа. Я быстро вышел из машины с микрофоном в руке, чтобы спросить, в чем проблема. Вид микрофона заставил полицейских замереть в каком-то немом исступлении, они разве что задавали какие-то скучные вопросы. Один попросил мои права, в то время как второй отчаянно пытался игнорировать Гинзберга, который вежливо, но твердо пытался добиться каких-либо сведений о том, почему арестовывают всех, кто покидает вечеринку. Коп стоял расставив ноги, сцепив руки за спиной, тупо вылупившись. Гинзберг продолжал вопрошать его, пока второй полицейский проверял мои права. Я до сих пор наслаждаюсь, слушая запись той встречи. Это звучит так, как будто Гинзберг и я задаем друг другу риторические вопросы под дребезжание полицейской волны на фоне. И только время от времени доносятся односложные словечки, произнесенные другим голосом, но все наши вопросы остаются без ответов. Время от времени разговор пропадает вовсе — доносится только мурлыканье Гинзберга, исполняющего какую-то восточную рагу, и спастическое кряканье голоса из штаб-квартиры. Сцена была настолько смешной, что спустя некоторое время даже копы начали улыбаться. Их отказ отвечать на вопросы неожиданно обернулся полной подменой ролей. Абсурдность всей ситуации вполне соответствовала нашему веселому расположению духа.