— При содействии Габона? — повторила Ориан, — Хорошо. Остановите, Забираем все. Думаю даже, что мадемуазель Шан получит удовольствие от допросов в «Финансовой галерее».
По вызову Ориан к дому номер 96 по улице Помп подкатил полицейский фургон, в него погрузили документацию и видеокассеты, найденные в квартире. Ориан выпила чашечку кофе в парадной гостиной. Шан предупредили, что она поедет с ними. Она не возмущалась, не сопротивлялась, а просто ушла переодеться. «Вам известно, что я лишь жиличка в этом доме?» Ориан, не ответив, улыбнулась… У бирманки был вид очаровательной простушки. Интересно, когда она затянула в свою паутину депутата Жилля Бризара, подумала Ориан.
— Мы готовы, — объявил один из полицейских.
— Опечатали все предметы?
— Абсолютно.
— Тогда поехали, — сказала, вставая, следователь.
Все изъятое уместилось в десять картонных коробок среднего размера. Ориан приказала полицейским поднять их на шестой этаж и сложить в пустовавшем подсобном помещении. Ле Бальку было поручено проследить за переноской.
— Вы переезжаете? — услышала Ориан за спиной голос Маршана. Она как раз входила в свой кабинет в сопровождении бирманки.
— Пока еще нет, — не оборачиваясь, уронила она. — Навожу порядок.
И, не вдаваясь в подробности, захлопнула дверь у него перед носом.
Раньше Ориан видела бирманку лишь мельком — на экране телевизора. Представление о ней она составила по детальному профессиональному описанию Ле Балька. Теперь она могла видеть красоту Шан. Заняв свое место за столом, Ориан почти оробела в присутствии молодой женщины. От Шан исходила чувственность, которая наверняка обеспечивала ей длиннющий хвост воздыхателей. Но в первую очередь поражали ее духи, Аромат перечно-цветочный, свежий и влекущий. Ориан вынуждена была признать: этот запах внушал желание вдыхать его. Оделась Шан очень просто, в подобие темного сари, оттенявшего ее матовое лицо и черные глаза. По дороге, в машине, Ориан мысленно подготовила ряд вопросов к ней. Но сейчас бирманка сидела перед ней, и она не знала, с чего начать. В действительности Ориан сейчас была не следователем, пытавшимся проникнуть в тайную жизнь обитателей дома номер 96. Она стала женщиной, не осмеливающейся признать, что ее сердце, а может быть, и тело, были возбуждены мужчиной, который молча брал от другой женщины все, что хотел. Несколько минут Ориан изучала Шан, ее прическу, шелковистую кожу. Если бы она решилась, она попросила бы ее встать, походить перед ней по комнате. От посторонних мыслей ее отвлек телефонный звонок Ле Балька.
