— Посмотрите, что я нашел, — сказал полицейский, открывая ящики столика красного дерева, у которых он явно взломал замки.
Следователь взяла протянутые ей папки, положила на столик и стала просматривать, В них находились различные счета и накладные за работы, выполненные в квартире, занимаемой молодой бирманкой. Переделка каминов, драпировки стен, перестройка трех ванных комнат, подвеска люстр «Веронезе», установка и монтаж видеосистемы…
Ориан остановилась на последней детали.
— Вам где-нибудь встречался зал для просмотра видео?
Полицейский подумал.
— Нет, — ответил он. — Вот разве что та дверь, позади вас…
Ориан обернулась. Подергала ручку узкой и низкой двери — безуспешно: она была заперта.
— Схожу за хозяйкой, она откроет, — предложил полицейский.
— Подождите, я просмотрю все бумаги.
Ориан пролистала папку. Все счета имели отношение к квартире. Просмотрела еще раз и убедилась, что упоминание об этой комнате в ней отсутствовало. Зато она обнаружила написанное от руки письмо, адресованное Октаву Орсони. Письмо было от президента Габона, который благодарил своего дорогого и преданного друга Октава за дни, проведенные в этой квартире. «Никогда у меня в Париже не было такой прекрасной жемчужины», — с радостью сообщал он среди витиеватых формулировок, выражающих его признательность. «Не бирманка ли — жемчужина?» — подумала Ориан. Ответ она нашла ниже: президенту принадлежала не молодая женщина, а триста восемьдесят квадратных метров улицы Помп, за что им была переведена соответствующая сумма на счет «Агев».
— Опечатайте все это, — обратилась Ориан к полицейскому. — А потом займемся видеозалом.
— Будет сделано, мадам следователь, — ответил полицейский, которому, похоже, все это доставляло удовольствие.
Он быстро все опечатал, потом достал отмычку, чтобы открыть черную дверь.
— Насколько я понял, вам не хотелось бы тревожить молодую даму, — подмигнув, произнес он.
— Вы правильно поняли.
Сухой щелчок — и замок открылся. Они переглянулись, В комнате было темно.
— Нужен фонарь, — сказал полицейский, — Оставайтесь здесь, а я спущусь к машине.
Он исчез. Ориан стояла на пороге двери в черное логово. Когда глаза немного привыкли к темноте, она различила чуть более светлую массу диван-кровати, а напротив — на противоположной стене, большой белый экран. На потолке не было ни одного светильника. Она провела рукой по стене за дверью. Стена была обита очень плотным материалом, поглощающим звук.
