о главном, когда каждый божий день по всем телеканалам вы показываете старые советские фильмы, где и жизнь хороша, и жить хорошо, где кубанские казаки пляшут и поют при сборе урожая, а в уютных городских интерьерах продолжается веселая, славная, устремленная в светлое будущее советская жизнь, — то чего же вы ожидали? Какого результата? Когда Леонид Парфенов из кресла Юрия Андропова (послесловие к юбилейной, грандиозно раскрученной демонстрации фильма «Семнадцать мгновений весны») восторженно объявляет Юлиана Семенова «великим» писателем, а потом создает к юбилею Солженицына многосерийный биографический фильм, — это торжествует профессионализм или все-таки цинизм?
А зритель — что ж, зритель внушаем. И ему игровое «советское прошлое», упорно навязываемое игроками-постмодернистами, ближе «настоящего», в котором жить труднее и драматичнее.
Переименования коснулись прежде всего топонимики и менее всего тоже идеологически значимых средств массовой информации — «Комсомольская правда», «Московский комсомолец», «Смена», «Челябинский рабочий», журналы «Звезда», «Знамя», «Октябрь», «Дружба народов», «Новый мир» остались при своих, как нынче выражаются, «брэндах». То есть известных, маркированных именах. Смена имени была бы равноценна смерти старого издания — вряд ли подписчики уж так бы разбежались на новенькое. Содержание — несомненно «иное», резко сдвинутое по отношению к «прежнему» — не то конфликтовало с названием, не то вступало с ним в несколько постмодернистские отношения. Орден Красного Знамени редакция «Знамени» так и не убрала с первой страницы. И буквы «СССР» внутри орденского знака ежемесячно пропечатываются, но уже не как идеологический символ, а как определенная игра с прошлым, память о возрасте журнала, о его истории и т. д. Идентичны ли издания, сохранившие свое название, своему прошлому? Вовсе нет. «Старые» подписчики журнала, подписчики со стажем, писали возмущенные письма в редакцию. «Как вы могли…» звучало после 1986 года по разным поводам, но прежде всего — идеологическим.
После начала карабахского конфликта, после резни в Сумгаите в редакции «Дружбы народов» мрачно шутили: мол, не пора ли переименоваться во «Вражду народов»…
Идеология ушла, знакомое название уже не содержало в себе советской формулы. Остался лишь опознаваемый звук (или звукосочетание). «Комсомолка». «МК». «Ленком» (Театр имени Ленинского комсомола).
Но в именах есть, конечно же, своя магия.
