Она крепче ухватила руку брата. В парке никого не было, и все же он казался оживленным: повсюду наблюдалось какое-то движение, непонятное беспокойство. Ветер гремел голыми ветками, гонял газетные листы вокруг постамента на центральной аллее, под ногами мотало пустые пачки «Беломора» и скорлупу орехов. Пока они гуляли, Алексей говорил, и его голос успокаивал, его слова, подобранные с безграничным тактом, становились чем-то вроде опоры для нее, придавали сил и заставляли снова поверить в себя. Шаг за шагом он прошелся по всем пунктам их плана и провел ее за собой, указал путь, напомнил.
Алексей похлопал себя по талии, там, где под одеждой скрывался потайной пояс с деньгами, и улыбнулся. Искренне, без той отстраненности, за которой так часто скрывал свои чувства и мысли. Они вышли из парка и теперь брели по улице в том районе города, где дома были поменьше, а окна украшали красивые резные ставни.
— У нас есть деньги, — напомнил сестре Алексей. — У нас есть алмазы и новые документы для отца. Мы хорошо подготовлены, Лида.
— Я знаю.
— Мы всегда знали, что предлагать взятку охранникам лагеря слишком опасно. Нам нужно найти человека, настолько жадного, что он будет готов душу продать и рискнуть всем… Даже не побоится казни. На это…
— Я знаю, — промолвила Лида и, помолчав, повторила: — Я знаю.
Ветер тут же подхватил ее слова и унес куда-то.
— На это может уйти много времени, — ровным голосом продолжил Алексей. — Мы не можем… Ты не должна… рисковать, чтобы…
— Я знаю.
Он замолчал. Но рука Лиды по-прежнему лежала на его согнутом локте. Она чувствовала его силу, силу его ума.
— Алексей.
— Что?
— Как ты думаешь, папа мог быть среди тех заключенных, что мы видели?
Девушка почувствовала, как напряглись мышцы на его руке, услышала, как он глотнул воздух.
— Ты имеешь в виду тех, что тащили телегу с бревнами? — Да.
— Вряд ли. — Голос брата был спокоен, как будто они разговаривали о том, пойдет ли завтра дождь.
— Мне показалось, у одного из них были рыжие волосы.
— Нет, Лида. Мы были слишком далеко. Ты никак не могла рассмотреть этого. Тебе просто хотелось это увидеть, вот ты и подумала, что увидела. И потом, может, у него волосы давно уже не рыжие.
Они посмотрели друг на друга и молча продолжили путь. Улицы становились все уже и неприветливее. Добротные кирпичные здания уступили место бесформенным деревянным лачугам, покосившимся и запущенным. Рыжая дворняжка, сидевшая на пороге одной из них, заскулила им вслед.
