Цылов здесь явно совместил две операции.
В конце августа Ермолов, выступив из Внезапной, разгромил ополчение хана аварского на реке Сулак и, как он рапортовал в Петербург, “сделал марш в горы, пользуясь общим ужасом и бегством и местами почти непроходимыми, так что с трудом мог провезти два легких орудия; истребил несколько селений, весь на полях хлеб и ни одного не встретил на пути человека. До такой степени рассеялся неприятель”.
Декабрьская операция, о которой вспоминает Цылов, – это был второй поход на Акушу, о котором речь впереди.
Ермолов действительно не знал поражений и нес минимальные при этом потери. Он объясняет это, главным образом, наличием у него артиллерии, которая производила на горцев сокрушительное впечатление и которой они еще не научились ничего противопоставлять. Он не втягивался, в отличие от более позднего кавказского генералитета, в вязкие лесные бои, где горцы, великолепные стрелки, имели все преимущества. Его отряды предварительно расчищали необходимое пространство.
Значительную роль играло, конечно же, его магнетическое влияние на солдат.
Надо иметь в виду, что старых кавказцев, тех классических кавказских ветеранов, с которыми Розен, Воронцов и Барятинский совершали свои подвиги, еще не существовало. Ермолов застал на Кавказе и в Грузии некоторое количество солдат, служивших при его предшественниках. Но это была не самая лучшая школа. Это были храбрые солдаты с малым опытом горной и лесной войны.
Грозные кавказские полки, имена которых мы встречаем в более поздних воспоминаниях – Апшеронский, Ширванский, Куринский, Тенгинский, Навагинский, – прибыли на Кавказ в 1819 году и закалялись, обучались уже в ермоловское время.
Было и еще одно принципиальное обстоятельство: горцы еще не освоили – и долго не освоят – эффективные способы войны с регулярными русскими войсками. Собираясь большими массами, рассчитывая на свою безоглядную доблесть и искусство ближнего рукопашного боя, они пытались противостоять русским в открытых столкновениях.
Судя по описаниям боевых ситуаций самим Ермоловым, он использовал в этих столкновениях те же методы, какими пользовался бы в европейской войне – с поправкой на особенности местности: он старался избегать без необходимости лобовых атак и применял глубокие обходы и удары по противнику с тыла. Ну и повторим: громил его артиллерией.
Что же касается стратегических установок, то недаром его молодость прошла в войнах с Наполеоном. Он многое усвоил. Наполеоновский принцип стремительных ударов по разбросанным в пространстве войскам противника, с тем чтобы не дать ему сконцентрировать свои силы, прославивший молодого Бонапарта в Итальян-
