Впрочем, достаточно быстро выяснилось, что одной эскадрильи для ведения разведки в интересах фронта явно недостаточно. Очевидно, что с должной частотой обследовать район протяжённостью несколько сот километров по фронту и на 100–150 км в глубину эскадрилье попросту не по силам. Фрагментарность же информации приводила к важным оперативным просмотрам, «зевкам», если использовать шахматную терминологию. Существенными недостатками отличалась и структура подчинённости авиаразведчиков: с упразднением корпусных и армейских разведывательных подразделений «наземные» командиры всех уровней, включая командующих общевойсковыми и танковыми армиями, могли лишь присылать заявки в штаб авиационного объединения, а когда они будут выполнены (и будут ли вообще), не мог предсказать никто.
Разведотдел воздушной армии фактически работал «на себя» (точнее, на штаб ВА) и разведуправление фронта. Последнее циркулярно распространяло полученную информацию вниз, но у штаба фронта и у командира дивизии «интересы» разные (последнего волнуют батареи, опорные пункты, подходящие к линии фронта колонны, а командование объединения «смотрит» дальше — его занимают аэродромы противника, железнодорожные узлы, оперативные резервы и т. п.). Такой отрыв авиаразведчиков от нужд «низов» приводил, в первую голову, к недостаточной информированности командиров сухопутных соединений и частей, что вело к излишним потерям. Наиболее «продвинутые» комдивы старались наладить взаимодействие с соответствующими командирами авиадивизий и полков, так сказать, «по горизонтали». Так появились нештатные разведывательные пары и звенья в истребительных, штурмовых и бомбардировочных авиаполках. В какой-то мере им удавалось «просвещать» коллег-сухопутчиков о положении в ближайшем тылу противника, но когда становилось по настоящему горячо, когда начиналось отступление, когда информация становилась поистине «на вес золота», а потери росли (что характерно для поздней весны и всего лета 1942 г.) — именно тогда помощь авиаторов слабела…
Наиболее важным событием в истории советской разведавиации в 1942 г. стало развертывание полнокровных разведывательных полков в составе воздушных армий и ещё остававшихся ВВС фронтов. Всего было создано 12 pan — либо путем переформирования бомбардировочных частей с включением в их состав имевшихся отдельных разведэскадрилий, либо просто на основе последних. Характерный пример — судьба уже упоминавшейся 1-й драэ, которую в июле вновь «повысили», создав на её основе 10-й орап в составе 1-й ВА. Первым командиром полка стал майор Жигарьков, сменивший неудачливого Чувило.
