— Всякий человек живет в каком-либо общении с другими, — говорит Звонимир.
В общении с кем живу я?
Я живу в общении с обитателями отеля «Савой».
Мне приходит на ум Александр Белауг. И он теперь живет в «ближайшем соседстве» со мною, но что у меня было общего с Александром Белаугом?
Не с Белаугом у меня оно было, а с покойным Санчиным, задохнувшимся в испарениях прачечной, и со Стасей, и со многими жильцами пятого, шестого и седьмого этажей, со всеми теми, которые дрожали перед инспекторскими визитами Калегуропулоса, которые заложили свои чемоданы и на весь остаток дней своих заперты в этом отеле «Савой».
Нету меня и следа общности с Каннером, и Нейнером, и Ансельмом Швадроном, с мадам Купфер, с моим дядею Фебом Белаугом и его сыном Алексашею.
Конечно, я живу в коллективе, и его горе — мое горе, его бедность — моя бедность.
И вот я стою на вокзале и ожидаю денег и не нахожу работы. И я еще не уплатил за комнату, и нет у меня даже чемодана для Игнатия.
Встреча со Звонимиром великое счастье, счастливая случайность, какая бывает только в книгах.
У Звонимира еще есть деньги и энергия. Он готов поселиться у меня в комнате.
XV
Мы живем вместе в моей комнате. Звонимир спит на диване.
Я не предлагаю ему своей кровати: я люблю удобства и долго был лишен постели. В моем родительском доме, в Леопольдштадте, порою не хватало еды, но всегда имелась мягкая постель. Звонимир же всю свою жизнь ночевал на твердых скамьях, «на настоящем дубе», говорит он в шутку; он не выносит постельного тепла, и ему снятся дурные сны на мягком ложе.
Он отличается завидным здоровьем, ложится спать поздно и просыпается с предутренним ветерком.
В его жилах течет крестьянская кровь. Часов у него нет, но он в точности всегда определяет время, предчувствует дождь и вёдро, чует запах отдаленных пожаров, имеет предчувствия и верит в сны.
Однажды ему снится, что хоронят его отца. Он встает и плачет, а я не знаю, как быть с этим взрослым высоким плачущим человеком. В другой раз он видит, как издыхает его корова. Он рассказывает мне об этом и кажется при этом совершенно равнодушным. Целый день мы бродим по городу, Звонимир осведомляется у нейнеровских рабочих о положении дел, о руководителях забастовки, дает детям деньги, ругается с женщинами и велит им вытащить мужей с вокзала. Я изумляюсь способностям Звонимира. Он не владеет местным языком, больше изъясняется мимикой и жестами, чем языком, но все его превосходно понимают, потому что он говорит по-простонародному просто и ругается на своем родном языке,
